Посмотрел на меня.
— Будь осторожна. В тебе изрядно нашей крови. Она спала, но теперь проснулась.
— Что ты сделал?
— Сперва… сперва я собирал тех, кто сам готов был уйти. Потом менял. Смешивал. Я силился ослабить путы, которые держали их.
— И создал эти… вещи?
— Не совсем. Я подумал, что кровь Предка будет всяко сильнее нашей, а стало быть, вполне способна заменить её. И оказался прав. Я… нашел в том городе, в забытом уже городе, который умер, фиал с каплей крови. Всего одной, но её хватило, чтобы вернуть надежду.
— Кому?
— Всем. Или думаешь, они не понимали, что происходит? Они понимали. Они приходили ко мне. Они смотрели. Ждали. Надеялись. Как я мог обмануть их? Но одной капли было так мало…
— И ты решил получить остальные.
— Это было несложно. Они все держались на грани.
— Погоди, — прервала я. — Я запуталась, честно говоря. Ты ушел из города. Забрал людей и драконов. Они пошли, потому что ты на них воздействовал. Твой брат так сказал. И я ему верю. Из того, что я видела.
Тошнота вновь подступила к горлу.
Драконов было жаль. Тех, кто умер в пещере, делясь кровью и плотью с остальными. И эту картину я не скоро забуду.
— Но ты говоришь, что появилась еще одна.
И сомневаюсь, что это действительно случайность.
— Я поглотил первую, — сказал Кархедон, слегка поморщившись. — Тогда это казалось разумным. Я вобрал в себя силу предка.
И окончательно, надо полагать, свихнулся.
Нет, все-таки хорошо, что они вымерли.
— Ясно, — сказала я. — И потом ты пошел… творить, да? Ты уничтожал города…
— Пока они не уничтожили себя и мир, — поправил Кархедон. — Я сомневаюсь, что рана той пустыни затянулась.
А я не сомневаюсь, что она вполне себе жива и бодра. И… и сложно все. Если так, то этого засранца, выходит, надо поблагодарить? Они бы и вправду уничтожили, если не мир, то континент. Но благодарности в душе не ощущаю вот совершенно.
— Хорошо. Ты создавал артефакты. Сиу. Оркам… подземникам?
Кархедон склонил голову.
— Получился удивительный народ.
Ага, я помню, как удивилась, его увидев.
— Подгорникам? Людям? Или…
Людей всегда было больше.
— Люди были сотворены позже других. Кто-то из наших решил сотворить существо, подобное ему самому. Уж не знаю, что за блажь взбрела ему в голову. К счастью, получились вы. Слабые. Податливые. Не обладающие ни разумом сиу, ни силой орков, ни выносливостью подземников. Однако вы неплохо уживались рядом с нами.
Просто распирает от радости этакое слышать.
— Чтобы ты поняла, проклятая. Любовь иссушает. Сиу могли продержаться год или два, орки — до трех, но люди… известны случаи, когда люди, принявшие дар любви, существовали десятки лет! И это было удивительно. В вас есть частица нашей сути. В буквальном смысле. Тот, кто творил вас, надеялся решить нашу проблему.