, с другой – с произведениями 60-х годов, а с третьей – с народными рассказами. В повести как бы сливаются два основных направления творчества Толстого: глубина, многогранность, сложность «Войны и мира» и простота, четкость и краткость народных рассказов. Лаконизм художественной формы повести непосредственно связан с глубиной идейного содержания. Постижение этого идейного богатства – задача литературоведения. По мнению В. Я. Лакшина, «Хаджи-Мурат» – это попытка художественно выразить свое понимание жизни
[34]. Центральная идея произведения – «человеческая свобода – закон человеческой жизни»
[35].
Тема борьбы человека за собственную свободу «…была близка самому Толстому, много лет упорно отстаивавшему свои взгляды и смело выступавшему против своих врагов»[36].
Многое написано и об обличительной силе повести. Причем разоблачение правящих классов в «Хаджи-Мурате» непосредственно связывали с особенностями реализма Толстого в поздний период творчества[37]. Разоблачение античеловеческой сущности царизма, губящего жизнь, гневное выступление против войны – все это, по мнению исследователей, составляет одно из важных достоинств последней работы писателя[38]. «Хаджи-Мурат» – произведение нового времени, так как близость к грядущей революции, героика и оптимизм говорят о устремленности автора в будущее, к последующим поколениям[39].
Так, многие исследователи в связи с интересом к главному герою повести писали, с одной стороны, о его нетрадиционности для творчества Л. Толстого, а с другой – о закономерности его появления, выводя ее из глубокого понимания автором исторической обстановки в стране на рубеже XIX и XX веков. «Уже к концу 90-х годов литературная деятельность Толстого приобретает оттенки, свидетельствующие о предчувствии революционной волны. Он проявил интерес к активным, деятельным людям, поведение которых решительно расходится с его учением. Толстой создает прекрасные образы сильных и борющихся людей. Это в первую очередь относится к повести „Хаджи-Мурат“»[40]. В. Б. Шкловский считает, что расхождение между художественным влечением и мировоззрением помешало завершить повесть: «она не была закончена, потому что ее художественное решение противоречило толстовскому религиозному, уже отвергнутому жизнью, решению»[41]. Новаторской чертой повести принято также считать привнесение в «самый трезвый реализм» красочности и яркости раннего творчества. При работе над произведением «Толстой снова вернется к красочности своего раннего реализма, соединив ее с задачами социально-обличительными»