Долгое время Фаричетти молчал. Наконец он поднял голову.
— Френсиз, — задумчиво сказал он, — считаешь ли ты, если все останется, как есть, и если Джек по той или иной причине не сумеет меня выручить, считаешь ли ты, что мне удастся опровергнуть обвинение?
Макнамара присел на край кровати и провел рукой по волосам. Он смотрел не на своего клиента, а себе под ноги.
— У тебя нет ни единого шанса из миллиона, — тихо ответил он. — Ни единого. И я сейчас объясню почему.
Дело вовсе не в том, что случай этот сам по себе трудный. И даже не в том, что если все останется, как есть, я не в силах найти оправдательный материал. Вероятно, где-то в процессе следствия ты сам себя запутал. Теперь тобой интересуется не только нью-йоркская полиция, но и ФБР. На тебя идет охота. Возможно, это за старые дела, а может, ты стал чересчур известным. Не знаю. Но, судя по всему, выбор пал на тебя. У меня предчувствие, что если на этот раз тебя возьмут, то надолго. У тебя уже три судимости в штате Нью-Йорк, а мы-то с тобой знаем, что означает еще одна.
Меня беспокоит не только нью-йоркское дело. И не только присутствие агентов ФБР. Беда в том, что работают они, по-моему, в контакте с полицией и принесут тебя в жертву. Ты понимаешь, почему я так думаю? С Сэмом Фарроу кончено. Его будут судить за уклонение от уплаты подоходного налога и, возможно, за мошенничество. Ничего, конечно, страшного, если не принимать во внимание, что ему за семьдесят. Засадят еще с пяток его подручных, вроде Каменетти, Сэмми Коуна, Ричардса и Голдмена и прочих подонков. Могут притянуть к ответу и еще кое-кого из Лос-Анджелеса и Чикаго. И так пришпилят Рафферти, что он и думать перестанет о председательском кресле в ПСТР. На большее по отношению к нему они не пойдут. А вот ты можешь им здорово пригодиться. Требуется хотя бы одно известное имя, один человек, чтобы показать, на что они способны. Если бы в это дело с ПСТР был замешан такой парень, как Энастазиа, — помнишь историю с докерами? — они бы наверняка выбрали его. Но подвернулся ты, и это их тоже вполне устраивает. Вот почему, я думаю, отвечать придется тебе.
Фаричетти слушал своего адвоката, полуоткрыв рот и не спуская с него взгляда.
— И все-таки я не понимаю, Френсиз, — тяжко вздохнул он. — Я же действовал осторожно. Очень осторожно. Ни разу не терял головы и поступал только так, как советовал мне Джек. Я следовал его наставлениям, ты же знаешь. Он бы не дал мне запутаться.
— Он дал тебе запутаться, — буркнул Макнамара. — Пойми ты это, дал, дал. Теперь вопрос только в том, сумеет он выручить тебя или нет. До вчерашнего дня я был уверен, что все будет в порядке. Я не сомневался, что все пройдет гладко. Но теперь, когда он, вместо того, чтобы сослаться на пятую поправку, решился давать показания, я совсем не уверен. Да, не уверен.