Подумав об этом, Нечаев стал рыться в коляске. Под брезентовым мешком он нашел солдатские пилотки и фляги.
— Фляги тоже пригодятся, — сказал он.
Сеня-Сенечка молча кивнул.
Они подкатили мотоцикл к обрыву и столкнули его вниз, в пропасть. Туда же полетели и каски и автоматы. Нечаев надел пилотку, выпрямился. Дрожащей рукой вытащил из пачки сигарету.
— Теперь можно и покурить, — согласился Сеня-Сенечка. — Давай присядем вон у того фонтанчика.
Нечаев оглянулся. В двадцати шагах от них у самой дороги белел облицованный камнем фонтанчик. Вода звучно падала из трубы в деревянное корыто, из которого, должно быть, поили скотину.
Подойдя к фонтанчику, Нечаев первым делом расстегнул ворот и, нагнувшись, подставил голову под студеную струю.
— Хороша? — спросил Сеня-Сенечка.
— Холодная… — ответил Нечаев. — И вкусная. Ты попробуй.
Дорога все еще была пуста. Над нею нависала громада леса. Нечаев и Шкляр вскарабкались по камням и углубились в чащу. Там было сыро и темно. Верхушки высоких деревьев цеплялись за ночь.
Вместо эпилога
ТРИДЦАТЬ ЛЕТ СПУСТЯ
В ознаменование Дня Победы над фашистской Германией приказываю:
сегодня, 9 мая, в 21 час по местному времени произвести салют в столице нашей Родины Москве, в столицах союзных республик, в городах-героях Ленинграде, Волгограде, Севастополе, Одессе, в крепости-герое Бресте, а также в городах Мурманске, Свердловске, Новосибирске, Хабаровске, Владивостоке тридцатью артиллерийскими залпами.
…Вечная слава героям, павшим в боях за свободу и независимость нашей Родины!
(Из приказа министра обороны СССР)
Они ежегодно встречаются в этот день. Кто приезжает из Сибири, а кто из Средней Азии. Расстояния не пугают их. Они откладывают все дела, чтобы хоть несколько часов побыть вместе. Таков нерушимый закон фронтового братства.
В Москве они встречаются в скверике возле Большого театра и на Красной площади. В Киеве — в Первомайском парке над весенним Днепром. В Одессе — на Приморском бульваре. Они при орденах и медалях, хотя их нетрудно узнать и так. Сразу видно: идут фронтовики, однополчане.
С грустью убеждаются они в том, что постарели. Но все так же сильно хлопают друг друга по плечу.
В Одессе буйствует весна. Каштаны на бульварах, салютуя солнцу, выбрасывают в небо нежно-кремовые свечи, и море, остуженное зимними ветрами, уже начинает наливаться чистой голубизной. И весенний ветер гонит облака.
В этот день всегда шумно в двух тесных комнатках на улице Пастера.
Здесь почти ничто не изменилось. Картина «Синопский бой» в тяжелой раме, потемневший от времени буфет с бронзовыми ручками и мраморной доской, пустая клетка, в которой когда-то сидел попугай, бювар на письменном столе…