Пусть знает – он не единственный парень на деревне. Хотя, конечно же, никого не было и быть не могло. Флора берегла себя для него.
– В смысле было?! С кем? – Рус тут же проглотил наживку.
– Какая разница? – хмыкнула она высокомерно. – И я совсем не такая чистая и невинная, как ты думаешь!
В этот самый момент Флора услышала, как Рус заскрежетал зубами.
– Не невинная, значит… – произнес он глухо, посмотрел на нее с прищуром.
А потом случилось то, чего она от Трубачёва совсем не ожидала. Он подскочил с места с перекошенным лицом, схватил ее за руку, рывком заставил встать, а потом сцепил ее запястья за спиной, заставил грудью лечь на стол.
Очень скоро подол ее сарафана оказался задран чуть ли не до груди, а трусики спущены. Заведя ей руки за спиной, Рус не дал и шанса на сопротивление, держал крепко.
«Мамочки!» – хотелось ей заверещать, но вместо испуганного визга она почти до крови прикусила губу. Не будет она кричать! И сопротивляться тоже не будет…
Меж тем Апельсинка от крика всё же не удержалась, когда почувствовала, как его пальцы настойчиво раздвигают мокрые складочки, за которыми пряталось ее сокровенное местечко. Резко застонала, почувствовав, как Рус засунул в нее указательный палец, что есть силы сжала его внутри себя.
И вдруг ощутила, что кисти ее свободны. Рус ее больше не держал, вместо этого обнял под грудь свободной рукой, наклонился к ней сзади, зашептал прямо в ухо, не вынимая из нее палец:
– Господи, Флора… Ну зачем же ты мне так врёшь…
– Я не вру… – застонала она в страхе, что Рус ее отпустит.
– Врешь! – зарычал он, еще крепче обнимая. – Я прямо сейчас трогаю твою целочку!
– Рус… – застонала она разочарованно, когда он вытащил из нее палец.
Трубачёв аккуратно прикрыл голую девичью попку сарафаном. Флорины крошечные трусики так и остались лежать на полу, он не стал натягивать их обратно. Такой процедуры его нервная система точно не выдержит, и без того от желания взять лежавшую на столе попой кверху Апельсинку уже буквально сводило скулы.
Тут юная искусительница как назло снова активизировалась, попыталась выкрутиться из его рук. Однако он не позволил ей, продолжал прижимать ее к столу своим телом. Провел рукой по бедру, вдоль линии талии. Все-таки не смог сдержаться, сжал в ладони ее правую грудь и почувствовал через ткань, как ее сосок превратился в горошину. Бюстгальтера на Флоре не было.
В этот самый момент она застонала, чуть не плача:
– Пожалуйста…
Девчонка не понимала, о чем просит!
Если отец узнает, голову оторвет. О дяде Натане вообще думать не хотелось, тот расстреляет или четвертует…