Максимум, что мне перепадает, – цепкие взгляды. Честно говоря, я бы предпочла отсидеться в комнате или заночевать у друзей, но мама так гордится нами с Полиной и так хочет уколоть гостей слаженностью в нашей семье, что приходится терпеть этот цирк.
Партнеры Федора Ивановича с супругами, их дочери, соседи по коттеджному городку – посторонних нет.
И людей, которым бы хотелось искренне улыбнуться, тоже не наблюдается.
Конечно, со многими соседями плюс-минус своего возраста я знакома. Но они очень сильно любят Кирилла и потому так же сильно не любят меня. Можно сказать, что, уехав, он оставил свои «зеркала», которые транслировали его ко мне отношение и мешали забыть о нем напрочь.
Неприятный момент, но терпимый. Я не горела желанием им понравиться, влиться в их общество. Поэтому полный игнор со стороны его приятелей и подружек меня более чем устраивал.
Чем меньше напоминаний о Кирилле, тем лучше.
Три года относительного покоя…
Я бы многое отдала, чтобы сегодня избежать встречи с ним, а вот они его ждут.
Поздоровавшись с хозяином дома и новой хозяйкой, отходят на лужайку с расставленными столами, кучкуются, посматривают на распахнутые ворота.
Момента, когда Кирилл появился, я не вижу, но чувствую остро. Спину начинает жечь от множества взглядов – ну да, им любопытно, как мой названый братец отреагирует на новую встречу.
Несколько минут, пока он подходит к дому, кажутся секундой и вечностью одновременно.
Глядя прямо перед собой, я делаю глубокие вдохи и выдохи и по-прежнему пытаюсь убедить себя, что он изменился, он изменился, а значит, все будет иначе…
Я слышу, как он сухо поздравляет отца, боковым зрением вижу, как целует моей матери руку, слышу ее смех – ей всегда нравился сын Федора Ивановича, всегда. Он всегда и всем нравился. В том числе и Полине, которая зарделась при его появлении и глупо хихикает, когда он осыпает ее комплиментами.
Я незаметно делаю пару шагов в сторону и надеюсь, что он обойдет меня, сделает вид, что не заметил, не узнал, пусть даже – не захотел подойти.
Но, оставив мою сестренку в полном блаженстве, он делает шаг ко мне и замирает напротив.
Ни единого слова.
Ни с его стороны.
Ни с моей.
Но он не уходит. Не уходит, понимая, что он слишком близко, и я не могу и дальше рассматривать дорожку у себя под ногами. Не могу и дальше его игнорировать.
Он заставляет меня взглянуть на себя.
И если я не хочу «ярких» сцен, которые с жадностью начнут обговаривать… если не хочу испортить такой важный день для мамы, которую сильно люблю…
Я уже не маленькая Алиса, напоминаю себе.