– Они не занимаются такими вопросами, – покровительственно вставляет отец.
– Займутся, – в тон ему отвечает женщина. – Тем более когда узнают, что мой ребенок не просто работал у вас бесплатно, а еще и не был должным образом оформлен. Сейчас с этим строго, а у вас слишком громкое имя, чтобы они пропустили такую наживку. Тем более что я, конечно, скажу им про свой выход на телеэкраны.
– Не был оформлен должным образом? – пропустив пустую угрозу мимо ушей, отец хватается за главное обвинение, которое его бесит гораздо сильнее. – Этого просто не может быть! С вашей дочерью был заключен договор с первого дня!
– О чем и речь, – мило ему улыбнувшись, женщина достает из сумочки какой-то лист, скорее всего, экземпляр того самого договора, делает вид, что читает его, и, удовлетворенно кивнув, замечает: – Но вы не имели права принимать мою дочь на работу без моего письменного согласия!
В этот момент, постучав, в кабинет заходит Ирина. Безразлично взглянув на женщину и хозяина ресторана, который не в духе, она передает мне бумажную папку.
– Что там?! – практически рычит отец. – Это что, было настолько срочно?!
– Личное дело Алисы, – пожимает плечами бухгалтер. – Мне показалось, что срочно.
И спокойно, неспешно, как будто не замечая, насколько накалена обстановка, выходит из кабинета.
– Дай-ка сюда, – протягивает руку отец.
Ну ладно, адрес и контакты девчонки узнаю чуть позже – так что передаю ему документы. Отец так резко пытается открыть папку, что рвет завязки на ней. Вчитывается в распечатанный листок и с довольной усмешкой откидывается на спинку кресла.
– Вперед, – делает взмах рукой, – все ваши обвинения – чушь. С шестнадцати лет согласие родителей на работу детей не требуется.
– О как, – удивляется незваная гостья, – вы все-таки знаете законы, хотя и не соблюдаете… Что ж, я не забуду об этом упомянуть, когда буду давать интервью и прикладывать к глазам бумажный платочек. Как и о том, что Алисе шестнадцать исполнится лишь через месяц. Немного похоже, да? Июнь и июль. А по сути – огромная разница.
С губ отца мгновенно пропадает улыбка.
Но он держится хорошо, куда лучше, чем я. Потому что у меня ощущение, будто пружина, которая вчера гулко сжималась внутри и ночью стала причиной херового сна, с треском лопается, не выдержав напряжения.
Шестнадцать…
Блядь, ей даже шестнадцати нет…
Девчонке, которую я собирался сегодня затрахать…
– Ах да, чуть не забыла, – продолжает в абсолютной тишине ее мать, снова лезет в сумочку и достает новый листок. – Сегодня я как раз должна была принести это разрешение…