«В горящем городе мы не можем позволить себе гауптвахту для трусов». Более того, солдаты и гражданское население получали и такие предупреждения:
«Те, кто не помогает Красной армии всеми возможными способами, не соблюдает дисциплину и порядок, являются предателями и должны быть безжалостно уничтожены». Как говорили умники, всякая власть есть непрерывный заговор и сильное возбуждающее средство. На войне такое явление более чем заметно. Великий военный теоретик Карл Клаузевиц пояснял, что на войне все просто, но самое простое в высшей степени трудно. На войне всякие сантименты отбрасываются напрочь — противник охотится на тебя, ты на него. Мгновенно включается механизм пересмотра ценностей человеческой жизни. И все же установить железную дисциплину в подразделениях и частях РККА на Сталинградском фронте было непросто.
Только к началу сентября 1942 года по данным членов военных советов и политотделов соединений, армий и фронтов удалось погасить среди личного состава пораженческие настроения. Докладывались и материалы о значительном снижении числа переходов на сторону противника.
За время Сталинградской битвы, как писал Бивор, 13 500 советских военнослужащих были приговорены военным трибуналом к смертной казни. Расстреливали за отступление без приказа, за «самострельные» ранения, за дезертирство, за переход на сторону противника, мародерство и антисоветскую агитацию. Расстреливали так же солдат, если они не открывали огонь по дезертиру или бойцу, намеревающемуся сдаться в плен…
О количестве расстрелянных советских военнослужащих Бивор пишет с явным преувеличением, как считают наши историки и эксперты по войне.
К сожалению, историю сражений переписывают в зависимости от политических тенденций своего времени. Так, в 1961 году вышла в шести томах история «Великой Отечественной войны Советского Союза в 1941–1945 гг.». И вот в 3-м томе, насчитывающем более 650 страниц, в главе «Разгром немецко-фашистских войск под Сталинградом» Сталинграду посвящено только 73 страницы. И ни одного слова о роли Верховного Главнокомандующего товарища Сталина!
Это была месть нового хозяина Кремля, махрового партократа и законченного волюнтариста Никиты Хрущева, положившего начало шествию Советского Союза к развалу. Так, по крайней мере, считают многие уважаемые мною политики, историки и писатели.
Писатель Карпов в книге «Генералиссимус», ссылаясь на вышеупомянутый шеститомник, цитирует, что авторство зарождения операции «Уран» после смерти Сталина стали приписывать другим людям:
«6 октября командующий Сталинградским фронтом генерал-полковник А. И. Еременко и член военного совета фронта генерал-лейтенант Н. С. Хрущев направили в Ставку предложения по организации и проведения наступления».