— А вот и скажешь, — уперлась подруга.
— Настя, хватит, — одернул я девчонку, — оставь его в покое.
— И ты туда же, зануда. Неужели не интересно?
— Интересно, но поверь мне Настя, нам сейчас эти знания ни к чему. Я это чувствую.
Подруга внимательно посмотрела в мои серьезные глаза.
— Хорошо, — кивнула она, соглашаясь, — тогда пошли чистить зубы этому вонючке.
Я застонал от бессилия, понимая, что если Змей по-настоящему разозлиться, он нам устроит развеселую жизнь, даже не принимая истинных размеров.
— Дети, — простонал тот и направился к бочке с водой, — ну, что стоите, начинайте, — и раскрыл три свои пасти, — только боюсь, у вас зубной пасты на все мои зубы не хватит.
В процессе мы все измазались пастой, обрызгались водой, но было весело. Горыныч сверкал начищенными зубами и вроде бы тоже был доволен. Часов в пять по полудню Настя засобиралась домой, и мы проводили ее до поля, где передали под ответственность Прохора.
Глубокой ночью, нас разбудил трехглавый дракон и заговорщически прошептал.
— Не хотите ли полетать, ребятки?
Мы долго терли глаза, не понимая, что хочет от нас Змей, но когда поняли, сон как рукой сняло. Быстро выскочив из кроватей, мы тихо спустились вниз, боясь побеспокоить Понфирия и, выскользнули за дверь. Ночь была темной и безветренной, а небо усеяно мириадами звезд.
— Красота — прошептал я, с сожалением понимая, что мои каникулы подходят к концу и скоро придется возвращаться в город.
С удивлением я обнаружил, что могу прекрасно видеть в темноте, даже без специального заклинания, о чем не преминул сообщить Кощею и топающему рядом Горынычу.
— А ты что хотел, ты будущий Леший, вот способности потихоньку и просыпаются.
— Костя, а у тебя тоже ночное зрение есть? — поинтересовался я. У Змея я даже спрашивать не стал и так все ясно.
— Конечно, куда же мне без него.
Отойдя метров на двести от околицы, Горыныч окутался плотной дымкой и в следующее мгновение перед нами возвышался могучий и грозный Змей. Он присел, пригнувшись к земле, чтобы нам было удобнее на него забраться.
— Садитесь на шеи по краям. Только смотрите, не давите мне, а то сброшу.
Мы устроились верхом на Горыныче, вцепившись руками в боковины гребней на его головах. Сделав пару шагов, огромная махина взвилась ввысь.
— Аа-а! — заверещали мы, на пару с Кощеем.
Черная туша Змея сливалась с темнотой ночи, поднимаясь все выше и выше, вызывая в нас смесь восторга и страха. Мы летели над полем. Горыныч, то поднимался выше, то стрелой летел к земле, выравниваясь у самого низа, почти касаясь брюхом стеблей пшеницы. Взмах угольных крыльев был настолько аккуратен и волшебен, что не вызывал порывов ветра: ни один колосок пшеницы не шевельнулся под магическим зверем. Вдоволь нарезвившись, Змей приземлился недалеко от нашего дома, и мы просто скатились с него на землю. Ноги не держали, трясясь в коленках, а руки дрожали от попыток удержаться на шее магического существа. С трудом поднявшись, на полусогнутых, кряхтя и стеная, мы побрели к калитке, но при этом на наших лицах блистала широкая улыбка.