Договор с Вильде оставлял Мышкину много свободного времени. Поэтому он сначала мог не уделять особенно большого внимания работе своей типографии и в основном продолжал заниматься стенографией. В качестве стенографа Мышкин в ноябре 1873 г. предпринял очередную поездку на сессию Херсонского земства, которая во многом предопределила его дальнейшую судьбу.
Голод 1873 г., называвшийся на официальном языке «неурожаем», в эту осень охватил самые различные губернии. Пересекая по пути в Херсон многие губернии Европейской России, Мышкин повсюду видел одно и то же: нищету широких масс крестьянства, которая усугублялась свирепствовавшим голодом.
«Положение крестьян Самарской губернии день ото дня становится хуже и хуже.., крестьяне вынуждены подмешивать к муке перемолотые жолуди... Народ приволжский переживает весьма тяжелое время...» – сообщалось в одной корреспонденции >17.
В Оренбургской губернии имеет место трехлетний неурожай, говорилось в другой. Тысячи крестьян-бедняков, повесив на грудь холщовые сумки, покидали свои дома и отправлялись скитаться в поисках «кусочков», стараясь прокормиться подаянием.
По приезде в Херсон Мышкин быстро убедился, что в Херсонской губернии дела обстоят тоже не блестяще. Крестьянство этой губернии в 1873 г. тяжело пострадало от двух бедствий: чумы рогатого скота (в различных местностях губернии пало от 5 до 75% всего поголовья скота) и неурожая >18.
Наблюдая тяжелое положение широких масс крестьянства, Мышкин не мог не сознавать, что это явилось следствием реформы 1861 г. Голод был неизбежным последствием тех экономических противоречий, которые переживала Россия после реформы. Пережитки крепостничества тормозили развитие производительных сил сельского хозяйства России, обрекая народные массы на нищету и периодически повторяющиеся голодовки.
Обширные земские статистические материалы, которые проходили через руки «земского стенографа» Мышкина, его личные наблюдения над жизнью крестьян заставили его крепко задуматься. Сущность «великих реформ» начинает осознаваться им гораздо отчетливее, чем раньше.
«Коль скоро самая сущность государственного строя нисколько не изменяется, – приходит Мышкин к глубоко продуманному выводу, – реформы служат только побрякушками, могущими забавлять неразумную публику.., а народ, на счет которого устраиваются все эти побрякушки, страдает по-прежнему...»>19
Сын крепостной крестьянки, Мышкин особенно хорошо понимал и остро чувствовал угнетенное положение крестьян, которые по-прежнему оставались голодны, бедны и бесправны. Если их положение не изменилось, значит «реформа 19 февраля в том виде, в каком она совершена, является сделкою, выгодною только для помещиков и для казны», – твердо решил Мышкин