. Учитывая предстоящие в пути трудности, Мышкину назначили в спутники молодого, физически сильного политического заключенного – рабочего Николая Егоровича Хрущова. Были изготовлены и заполнены фальшивые бланки паспортов на имя Казанова и Миронова – этими вымышленными именами Мышкин и Хрущов должны были называться на воле. Наконец, наступил день побега.
19 апреля, заранее договорившись, ряд заключенных заявил о своем желании идти работать в мастерскую. Мышкин лег в ящик деревянной кровати, который двое каторжан – С. Ковалик и Д. Рогачев – под предлогом ремонта захватили с собой в мастерскую. Хрущов же просто прошел в мастерскую под конвоем, а остальные каторжане стали ходить под разными предлогами из мастерской в тюрьму и обратно, сбив конвойных со счета. Староста заключенных, Попов, отозвал конвой в пекарню, чем окончательно лишил возможности вести правильное наблюдение. В результате всех этих подготовительных мер Мышкин и Хрущов смогли вечером спрятаться в мастерской и остаться в ней на ночь. В ночь с 19 на 20 апреля они выбрались через отверстие в крыше и ушли в лес. Утренняя поверка 20 апреля, произведенная смотрителем, показала, что все арестанты оказались налицо. Не смогли обнаружить отсутствие бежавших и остальные поверки, что объясняется прежде всего единодушием заключенных >78.
Все каторжане, восприняли побег Мышкина как близкое им дело. Дали свои результаты и меры, предусмотрительно принятые перед побегом. Заключенные изготовили чучела, которые они клали на нары. Поэтому при беглом осмотре казалось, что все обитатели тюрьмы на своих местах. Таким образом, властям не удалось обнаружить факт побега, и он поначалу проходил вполне успешно.
Однако уже через несколько дней группа заключенных, также мечтавших бежать, стала высказывать предложения о желательности снова использовать уже проторенный Мышкиным путь. Несмотря на возражения более опытных товарищей, понимавших, что из-за торопливости можно легко сорвать так удачно начатый побег, сдерживать рвавшихся на волю скоро стало невозможно. И всего неделю спустя через мастерскую бежала вторая пара, в следующую ночь третья, затем четвертая. Когда бежала последняя пара, она вела себя неосторожно и привлекла внимание часовых, которые подняли тревогу. В тюрьме была произведена тщательная проверка, и администрация неожиданно для себя обнаружила массовый побег. За бежавшими была организована настоящая охота. Была назначена значительная денежная награда всем, кто доставит бежавших живыми или мертвыми. Повсюду были посланы телеграммы о задержании всех подозрительных. Местные казаки и крестьяне посылались целыми партиями в тайгу для поисков бежавших. Розыском лично руководил сам начальник Главного тюремного управления Галкин-Врасский. В результате принятых мер сравнительно скоро удалось поймать почти всех бежавших, за исключением Мышкина и Хрущова.