— Так он у неё умер вчера-позавчера и всё ещё лежит мёртвый дома? — испуганно спросила Катя.
— Нет. Уже прошло несколько дней. Просто Марина вбила себе в голову, что до сорока дней может случиться всё, что угодно. И она так боится каждого шороха, что уже не может ночью оставаться одна. Я её сегодня видела и, скажу честно, что она вся на нервах. Она попросила меня пожить с ней на даче, но одной мне туда ехать не хочется, поэтому я и звоню тебе. Составишь мне компанию?
— Я с ней и в школе-то мало общалась, а сейчас…
— Могу тебя обрадовать. Марина на своей даче будет только ночевать. Утром она будет уезжать на работу, а возвращаться лишь к вечеру. Весь день мы будем одни, на свободе, пользоваться всеми радостями жизни. Это же лучше, чем санаторий.
Я говорила и чувствовала, как постепенно мои убеждения и завораживающий голос лишают её способности здраво рассуждать и она уже воображает радости беззаботного существования на природе.
— Может, и правда, поехать? — сдалась Катя.
— Конечно. Сама подумай, каково мне будет одной на этой даче? Здесь никакой пляж и никакой воздух не помогут. Я ещё позвоню Ане, соблазню её. Представляешь, как здорово нам будет втроём!
Это её окончательно сразило.
— Звони, — велела она. — А я пока буду собираться. Когда мы едем?
— В субботу.
— Отлично. К субботе буду готова.
Я повесила трубку, и мама с папой получили возможность высказаться.
— Ты так убедительно говорила, что я тоже захотел поехать, — сообщил отец. — Может, всё-таки предложишь своей Троглодитке взять и меня?
— Тладианте, — поправила я. — Нет, дорогой мой папа, не выйдет. Во-первых, у нас будет чисто девичье царство, а во-вторых, без тебя не обойдутся мама и Дик. Мама, ты способна обойтись без него?
— Нет. Мне Дик не простит, если я его отпущу, — ответила мама.
Собака подняла голову и прислушалась к разговору. Было ясно, что говорят про него, но, пустая ли это болтовня или благодаря ей можно получить лишний сухарик, он ещё не понял.
— Звони скорее Анечке, — поторопила мама, а то будет поздно ехать.
Папа опомнился.
— Подождите, друзья мои, я что-то не понял. Мила, с Катей ты договорилась на субботу, а ехать к Тладианте хочешь уже сегодня. Я же предупредил, что не пущу тебя одну к этой непонятной женщине. Или ты убеждаешь кого-нибудь ехать с тобой уже сегодня, или ты никуда не поедешь.
А ведь мне уже сорок пять лет. Неужели родной отец не доверяет моей осмотрительности?
— Думаю, что ничего со мной не случится, если я пару ночей проведу в этой квартире, — сказала я, а самой вдруг очень не захотелось проводить там даже пару часов.