– Да.
– И ты согласишься.
– Почему бы и нет?
– Соглашайся, конечно. Сколько можно по всей Англии шастать?
– Ты вот десять лет как остепенился. Не жалеешь?
– Бывает.
– Но вам с Дженни хорошо вместе, – Робин пристально посмотрел на Уилла.
– Черт, – выругался тот. – Ты можешь спросить напрямую, что тебе надо? – Скарлет поднял взгляд на Робина, какое-то время они глядели друг другу в глаза. – Мы же друзья. Не ходи вокруг да около. Да я и так знаю, о чем ты.
Он помолчал, потом продолжил:
– Знает ли Дженни? Да. С самого начала. Я никогда ей не врал, она мне тоже. Она знает, что я ее не люблю, что для меня всегда будет только Элис. И дочь я поэтому так назвал, да. И я знаю, что Дженни меня не любит. Но нам хорошо вместе, и я убью за нее любого, – Уилл вдруг улыбнулся. – А ведь это ты нас так хитроумно свел. Спасибо.
– Как все переплелось.
– И я знаю, про кого ты думаешь.
Робин вопросительно посмотрел на приятеля, но не ответил, и Скарлет продолжил сам:
– Тот тощий рыжий цыпленок…
– Лисенок.
– Точно, лисенок. Похожа.
– К чему ты про нее?
– К тому, что она тоже знает – ты убьешь за нее кого угодно, но любить всегда будешь другую.
Робин не ответил. Он перевернул пергамент, прижал его к столу, разгладил рукой пустую сторону и только потом поднял глаза на Уилла.
– Перо и чернила у тебя найдутся?
– Откуда? Ни я, ни Дженни не знаем ни одной буквы. А вот детей заставлю, чтоб выучились. Погоди, я сейчас пошлю Элис, пусть сгоняет в лавку.
Уилл вышел из закутка, что-то крикнул дочери и вскоре вернулся.
– Значит, ты напишешь Вексену, что приедешь?
– Да.
– И когда отправишься?
– Как получится. Можно не торопиться, зимой работы по лесу не так много. Хотя пока доберусь, пока осмотрюсь там… – Робин улыбнулся. – Заеду к отцу Туку на прощание. Потом, пожалуй, к Джону.
– Он же далеко обосновался, аж в Лидсе.
– Я помню. Но время у меня пока есть, и кто знает, увидимся ли еще. Так что заеду уж и к нему.
– Ты хоть не пропадай.
– Я пришлю весточку. А может, еще и вернусь. Вдруг мне этот Филипп Август не понравится.
– Наглец, – рассмеялся Скарлет.
***
Следующим утром Робин уже направлялся в Лидс, чтобы навестить верзилу Джона. За вчерашний день он успел написать вежливое и благодарное письмо Бернару Вексену, потом доехать до лесного домика монаха Тука и от души выпить со старым другом. У монаха он и заночевал. А теперь пегий конь нес его на север. Солнце только-только начало подниматься, небо с правой стороны над лесом меняло цвет – сначала оно было густо-сиреневым, потом порозовело, потом стало почти красным. Робин, улыбаясь, смотрел вперед, сквозь черные голые ветки. Он вырос в лесу, любил лес и всегда чувствовал, что и лес его любит и принимает. Стать королевским лесничим – прекрасное предложение. Вексен ни словом не обмолвился о том, какое жалованье предлагает французский король, но Робин понимал, что ему вполне хватит – он привык обходиться малым. Оставалось доехать до Лидса, обнять Джона, а потом добраться до ближайшего порта, откуда можно переправиться во Францию. Денег хоть и в обрез, но на переправу хватит. Ограбить, что ли, кого-нибудь напоследок? Он рассмеялся от этой мысли, и пегий конь фыркнул в ответ. Робин снова покосился направо, любуясь рассветом над тихим утренним лесом, потом чуть насторожился. Что-то выбилось из этой тишины, какой-то странный звук. Не лесной.