– Мы же сможем завтра в городе найти какую-нибудь повозку? – заволновался вдруг Пьер.
Дженни успокоила его кивком:
– Конечно. А послезавтра еще и поторговаться получится. На один день вы ведь можете остаться, куда торопиться? Послезавтра – ярмарочный день, вот тогда точно будет из чего выбрать.
– Останемся, – сказала Катрин.
Она все время поглядывала на Робина, и, когда тот заговорил об Изабелле, Катрин оживилась, но тут же поняла, что он просто рассказывает о девушке и о том, что произошло. Не больше.
– А ты куда собрался? – нахмурилась Дженни, видя, что Робин так и стоит у входа, гладит кота и не собирается пока снимать плащ и как-то устраиваться.
– Пока не поздно – заеду навестить старого знакомого.
Скарлет встрепенулся:
– Это кого?
Скрывать от Катрин, что граф, спаситель Изабеллы, в прошлом – безродный лесной разбойник, уже не было смысла. Она все равно узнала бы все, приехав в Нормандию, поэтому ей в красках рассказали обо всем, что было раньше.
– Отца Тука. Вообще-то именно к нему я и ехал себе спокойно, никого не трогая. А тут – грязища, сломанная повозка и две милые дамы.
– Ох, спасибо вам, – Катрин, расчувствовавшись, отпустила сына и обняла Робина, потом снова стиснула Пьера. – Если б не вы…
– Да бросьте. У леди Изабеллы твердый характер, она и сама бы справилась, – улыбнулся он в ответ. – Поеду, пока не поздно.
Дженни бросилась на кухню, загрохотала там плошками и мисками, застучала ножом. Через пару минут она появилась, держа в руках увесистый тряпичный узелок.
– Держи. Раз уж ты собрался куда-то ехать – тебя не удержать. Господи, вот же шило в заднице! Силы-то еще толком не вернулись, а уже скачешь! Тут сыр, лепешки, репа и кусок баранины. А то кто знает, найдется ли там что поесть.
– Чтобы у отца Тука не нашлось еды? Не представляю. Ладно, поехал.
– Найдется, найдется. Когда я последний раз к нему заглядывал – у него в погребе полки ломились, – отозвался Уилл. – Привет ему там.
– Ага, передам.
Через несколько минут Робин уже ехал по дороге, ведущей от Ноттингема к лесу. Он немного насторожился, проезжая через городские ворота – скорее по привычке, не прошедшей и за десять лет – но стражники не обратили на него внимания. Лес, голый и облетевший, просматривался почти насквозь. Листья лежали на земле ковром – уже не желтым и шуршащим, а потемневшим, скользким и сырым. Дождь, накрапывавший с самого утра, разошелся и теперь хлестал во всю силу. Путь к маленькой отшельнической лачуге проходил недалеко от огромного дуба, который много лет назад повалило ветром. Робин свернул с тропинки, направил пегого коня чуть в сторону, к большой поляне и к вывороченному дубу. В стороне от дуба росли два черных клена. Он остановился и долго, несколько минут, смотрел на клены, не обращая внимания на холодные капли, бьющие прямо в лицо. Потом чуть тронул пятками бока коня и двинулся дальше.