Когда оба соперника оказались внутри городских стен, граф Корнуоллский в третий раз за столь короткий срок выступил в роли миротворца. Теперь он в компании с самим королем мирил Эдуарда с Ричардом де Клэром. Основной раздражитель в отношениях принца и графа Глостерского исчез — договор с Францией был подписан, отыграть назад было уже невозможно. Поэтому противники согласились оставить распри в прошлом и поклялись отказаться от взаимных претензий, возобновив тот союз, который был заключен между ними годом ранее.
* * *
Постоянные придворные интриги быстро наскучили Эдуарду, который на деле был человеком куда более прямолинейным, чем о нем думали современники. Кроме того, он чувствовал, что король все еще не до конца доверяет ему — королевские советники во Франции постарались на совесть. Зная отходчивый характер отца, он решил по примеру Симона де Монфора на время оставить Англию, чтобы Генри немного остыл и смог мыслить рационально.
В сопровождении своих друзей Роберта Бёрнелла, Джона де Уоррена, Роберта де Аффорда, Уильяма Ла Зуша и Уорана де Бессингборна принц отбыл на континент, где всей душой отдался развлечениям, особое внимание уделяя рыцарским турнирам. В Англию Эдуард заглянул лишь на короткий срок осенью: 8 октября 1260 года он принял знак королевской милости — опекунство над Томасом, семилетним наследником умершего в мае Уильяма де Форса лорда Холдернесского. Это был недвусмысленный знак, что всякое недопонимание между Генри III и наследником устранено.
Посвятив в рыцари двух старших сыновей Симона де Монфора, с которым Эдуард продолжал поддерживать союзнические отношения, в ноябре принц вновь вернулся в Гасконь. Помимо рыцарских забав, его удерживало на континенте и более важное дело. Он потихоньку восстанавливал добрые отношения и налаживал контакты с опальными лузиньянами. В конце ноября Эдуард встретился в Париже с Гийомом де Валансом и его братом Эмером. После этой встречи принц назначил третьего брата — Ги де Валанса — своим лейтенантом в Гаскони.
Милость принца к представителю опальной фракции стала неожиданностью для многих, но не для короля, с которым Эдуард, вероятно, обсудил это во время пребывания в Англии. То, что Генри III был заранее поставлен в известность о планах сына, подтверждает твердая позиция короля по защите креатуры принца. Многочисленным врагам лузиньянов при дворе, по большей части входившим в состав баронской оппозиции, долгое время не удавалось заставить Генри отменить распоряжение Эдуарда, хотя они оказывали на короля сильнейшее давление. Только 27 марта 1261 года король издал приказ, под нарочито надуманным предлогом запрещавший Гийому де Валансу возвращаться в Англию: «Король Эдуарду, сыну своему первородному — привет. Поскольку Гийом да Валанс, соратник наш, не обеспечил безопасность госпоже королеве Франции во время ее поездки в Англию, как сие исполнил наш другой соратник, упомянутый рыцарь Ингрэм де Вильер, то мы никоим образом не желаем, чтобы с вами либо иным путем он вступил в наше королевство без нашего особого дозволения»