Я опять побежала, оступаясь и оскальзываясь на мерзлых дорожных колеях. Я бежала, и студеный воздух, казалось, забивал мои легкие острыми ледяными осколками, грозя задушить. Когда я подбежала к ограде дома, женщина в темном плаще по-прежнему была там – она все-таки поднялась по ступенькам и уже собиралась постучать в дверь, но в следующий миг услышала мои шаги и повернулась. Низко надвинутый капюшон скрывал ее лицо; когда я рванулась к ней, она вздрогнула, а когда я выкрикнула: «Селина!», она вздрогнула еще сильнее. Потом откинула капюшон и выдохнула:
– Ах, мисс Прайер!
Это была не Селина, вовсе не Селина. А миссис Джелф, из Миллбанка.
Миссис Джелф. После мгновенного потрясения и разочарования первой моей мыслью было, что ее прислали забрать меня в тюрьму, а потому, когда она ко мне подступила, я ее оттолкнула и попыталась убежать. Но теперь юбки стали тяжелее прежнего и легкие отяжелели, забитые льдом. Да и вообще – куда мне было бежать?.. Когда миссис Джелф подошла ко мне сзади и дотронулась до моего плеча, я повернулась, вцепилась в нее и разрыдалась. Я стояла и рыдала в ее объятиях, словно она мне нянюшка или мать родная.
– Вы пришли… из-за нее, – наконец выдавила я.
Она кивнула. Только тогда я внимательно в нее всмотрелась – все одно что в свое зеркальное отражение: лицо желтое на фоне снежной белизны, глаза красные, словно от слез или от долгого напряженного вглядывания. И тогда я поняла, что, хотя Селина ничего для нее не значит, она все равно переживает ее исчезновение, переживает тяжело, пускай и на свой странный лад. Вот почему и пришла ко мне за помощью и утешением.
Сейчас только она одна хоть как-то связывала меня с Селиной. Я еще раз окинула взглядом пустые окна своего дома, затем оперлась на руку миссис Джелф. Она подвела меня к двери, и я отдала ей ключ, не доверяя своим трясущимся пальцам.
Мы вошли бесшумно, как воры, и Вайгерс к нам не вышла. Дом, все еще заколдованный чарами моего ожидания, казался очень холодным и очень тихим.
Я провела гостью в папин кабинет и затворила дверь. Там миссис Джелф заметно разнервничалась, но все же расстегнула дрожащей рукой меховой плащ. Под ним я увидела тюремное платье, сильно измятое; но вот форменной шляпы на ней не было, и волосы свисали ей на уши – каштановые волосы с редкими нитями седины. Я зажгла лампу, но не решилась позвонить Вайгерс, чтобы растопила камин. Мы сидели в плащах и перчатках, изредка подрагивая от холода.
– Господи, что вы должны обо мне думать, когда я без приглашения заявилась к вам дом? Если бы я не знала, как вы добры… – Она закрыла лицо ладонями и начала тихонько раскачиваться на стуле. – Ах, мисс Прайер! – глухо простонала она в перчатки. – Вы не представляете, что я натворила! Не представляете, не представляете…