На перевале мы останавливаемся ненадолго. Оксана дальнозоркую вещицу достает, вдаль смотрит. Мудреныш рядом с ней встает, ему протягивает. Он тоже смотрит. Отдает потом. Я радуюсь, что зла друг на друга не держат.
Даже как бы без слов друг друга понимают.
К вечеру Оксана хромать начинает. Все сильнее и сильнее. Копье у меня просит. Не хотел сначала давать, что я за охотник без копья? Потом думаю, кто в горелый лес по своей воле пойдет? И даю. Она на него опирается. Оленю хитро ноги стягивает, на плечи забрасывает, к поясу привязывает. Сначала я думал, умно сделала, потом понял — глупо. Если упадет — самой не встать. Дважды падает, я сзади иду, помогаю подняться.
На ночлег останавливаемся в горелом лесу. Много прошли! Не поверите — два дневных перехода. Устали все, прямо на углях спать готовы. Костер из головешек сложили, разжигать лень. Так и сидим у незажженного. Но Оксана затевает свой шалашик ставить. Что-то сделала — шалашик вдвое больше стал. Не шалашик, а просторный шалаш. Стены совсем прозрачные делаются. Пока ставит да подстилку надувает, я объясняю парням, как ее зовут.
— Хозяйственная она у тебя, — одобряет Фантазер. Я его чуть не расцеловал. Шучу, конечно. Но если Мудреныш, Кремень и Фантазер признали, что девка моя, никто оспаривать не посмеет.
Решаем для ясности звать ее Ксаной. А что, девки часто имя меняют, когда в другое общество уходят. Но Верный Глаз все портит.
Не Ксана она, а Ксапа, — говорит. И рот до ушей. Я его когда-нибудь копьем в голову стукну, чтоб глупые мысли вытекли. Так ему и говорю. Но поздно. Парни решают, что Ксапа — Хулиганка по-нашему — самое подходящее имя для моей девки.
Вылезает из шалаша, рядом со мной садится. Опять слова спрашивает.
И опять половину забыла.
Хватит на звезды смотреть, спать пора, — говорит Мудреныш, треплет ее по голове и ложится на самое удобное место. А что? Кто первый занял, тот и прав!
За ним Фантазер сообразил. И тоже Ксапе прическу лохматит. Парням понравилось. После четвертого Ксапа взвизгивает, хватает меня за руку и в шалаш тащит. Парни гогочут.
Улеглась, ладошки между коленок зажимает. Я подумал, завтра вставать рано, идти далеко. Пусть отдохнет. Ложусь рядом, обнимаю покрепче, прижимаю к себе, чтоб теплей ей было. Мерзлячка она у меня.
* * *
Утром просыпаюсь — нет девки в шалаше. Рядом сидит без штанов, с Мудренышем говорить пытается. Я слушаю.
— Нога, боль. Нет боль, — говорит Ксапа и накручивает на коленку какую-то длинную ленту. Щиколотка тоже лентой обмотана.
— Распухла у нее нога, — поясняет Мудреныш. — Отдохнуть бы ей дня два. Но идти надо.