И мистер Уикс вскочил, словно вернулся во времена беспокойной и неутомимой юности.
Второй разговор с сэром Арчером Андерсоном по общей атмосфере и особенно по развязке был совсем иным. Посетители вовсе не имели намерений открыто угрожать знаменитому банкиру, но вскорости обнаружили, что именно он намерен открыто угрожать им. Его седые усы встопорщились, словно серебряные сабли, а бородка клинышком выдвинулась вперед, будто острие стальной пики. Прежде чем кому-либо из явившихся в кабинет удалось произнести хотя бы несколько фраз, он вскочил и стукнул кулаком по столу:
– Я впервые слышу, чтобы о «Банке Кастервилля и графства» говорили в подобном тоне, и клянусь, этот первый раз станет и последним! Раз уж моей репутации недостаточно, чтобы вы сумели осознать всю глупость подобных клеветнических измышлений, то одно лишь всеобщее доверие к этому учреждению свидетельствует, насколько они смехотворны! Оставьте это место, джентльмены, подите прочь и развлекайтесь, как хотите. Можете разоблачать Высокий канцлерский суд[39] или придумывать пошлые анекдоты об архиепископе Кентерберийском.
– Как мило, – сказал Уикс, набычившись и всем своим видом напоминая неуступчивого, рвущегося в бой бульдога. – Однако у меня тут имеется пара фактов, сэр Арчер, и рано или поздно вы будете обязаны их объяснить.
– Проще говоря, – елейным тоном добавил полковник, – мы хотим знать куда больше о порядочном количестве всякой всячины.
Внезапно послышался голос отца Брауна. Он был тихим и отстраненным, словно слышался из другой комнаты, или с улицы, или даже откуда-то издалека:
– А вам не кажется, полковник, что мы только что узнали все, что хотели?
– Нет, – коротко отрезал полковник. – Я полицейский. Я могу домыслить большую часть, и я уверен, что домыслил ее правильно. Но я не знаю этого точно.
– О, – глаза отца Брауна на миг округлились, – я не имел в виду, что вы уверены, будто знаете.
– Что ж, надеюсь, мы оба уверены, что знаем одно и то же, – довольно резко сказал Граймс.
– Мне очень, очень жаль, – в голосе отца Брауна слышалось раскаяние, – но наши знания совершенно отличаются.
Атмосфера подозрительности и разобщенности, в которую погрузилась удаляющаяся группка дознавателей, позволила кичливому финансисту в итоге остаться хозяином положения. В конце концов полковник и его спутники вновь очутились в том же ресторанчике, заказали чай, закурили и попытались объясниться друг с другом.
– Я часто слыхал, что вы умеете вывести из себя, – заметил священнику старший констебль, – но до сих пор мог лишь догадываться, что это означает. Сейчас у меня такое впечатление, что вы внезапно обезумели.