.
По свидетельству игумена Иринарха, в последние годы ссылки образ жизни Петра Васильевича изменился. Как пишет игумен, он «опустился», стал пить вино и есть мясо, чего он не позволял себе прежде[198]. Так ли это на самом деле? У нас есть серьезные основания не доверять свидетельствам Шемановского. Как всякий смертный, он склонен был к умолчанию некоторых фактов. Например, он совсем ничего не пишет о диспуте, который состоялся у причта с Веригиным весной или летом 1898 г. Веригин сообщает о нем в письме Толстому от 16 августа этого же года[199]. В марте 1899 г. березовский уездный исправник сообщал губернатору сведения о диспуте, который состоялся между Веригиным и миссионерами летом 1898 г. О содержании диспута департамент полиции узнал из письма Веригина Семёну Конкину и еще в августе 1898 г. запросил у губернатора дополнительную информацию об этом событии[200]. Исправнику удалось узнать, что в один из праздничных дней в начале июня 1897 г. настоятель Обдорской миссии иеромонах Иринарх (Шемановский) обратился к собравшимся, среди которых был и Веригин, с проповедью. В своем слове он, останавливаясь на церковных установлениях и обрядности, предостерегал слушателей от заблуждений, в которые впадали некоторые сектанты, в том числе и духоборы. После окончания службы Веригин обратился к настоятелю с просьбой дать разъяснения о воззрениях духоборов на религию и иконопочитание. Такой диспут состоялся. В тот вечер в миссионерской церкви после вечернего богослужения собралось необычно много народу. Настоятель во вступительном слове перечислил все «несогласия» воззрений духоборов с учением православной церкви. В прениях принимали участие иеромонахи Иринарх и Василий и Веригин.
По словам исправника, Веригин давал разъяснения неясные, сбивчивые, ни разу не доводя их до конца и часто перебегая с одного предмета суждения на другой, неожиданно требовал от миссионеров прочитать ему отрывок из Евангелия, а когда настоятель несколько мешкал, Веригин насмешливо говорил: «...учишь, а еще Евангелия-то хорошо не знаешь!». В конце концов, когда миссионерам показалось, что комментарии Веригина к текстам слишком оригинальны или, как сказано в рапорте, «снова неясное и даже неподходящее к делу разъяснение», диспут был прекращен[201].
Со своей стороны исправник находил «неудобным» организацию подобных публичных прений, резонно при этом замечая, «что большинство жителей с. Обдорского по совершенной необразованности своей будут следить при этом не за смыслом прений, а лишь за внешней стороной их...». По этому поводу у исправника состоялась беседа с настоятелем миссии Иринархом, в которой тот заявил, что он как священник и миссионер «просто обязан вести подобные прения и ведения их никто не может запретить».