Среда и пятница, два дня в неделю, были постными. В эти дни всегда верующие люди ели только рыбу, пищу растительную, грибы, подсолнечное, сурепковое, горчичное масло, гречневую, пшенную, перловую или пшеничную кашу, картошку с луком, жареную или вареную, смотря по сезону. Борщи были тоже постными. Если не было рыбы, брали селедку, с луком, укропом, петрушкой. В Задонье, у Каялы-реки, была еще особая соленая рыба, звали ее «просолом». Вероятно, то была известная в России «бешенка», которую лавочники покупали бочками, и народ отмачивал ее, затем ее жарили, обваляв предварительно в муке. На вкус она была как речная рыба, только не всегда хорошо вымачивалась в холодной воде. В Великий Пост, обычно еще в холодное время года, соли в ней было еще порядочно. Тем не менее вкусной она была, особенно с сухими грибами или же на коровьем масле. В зимнее время подавали салат из холодной вареной картошки, с луком, маслинами, кислой капустой и на постном масле. То была скромная, но здоровая пища, богатая витаминами. Иногда удавалось достать свежих карпов, особенно ранней весной, когда только лед сошел. Часто они были с икрой, и тогда хозяйки начиняли их кислой капустой и так жарили. Грибной соус был непременной приправой к ним. В феврале, когда снег еще не сошел, а льды на реке тронулись, часто можно было слышать заунывный крик мужика: «Судаки! Гэй, судаки!» То ехал воз, полный судаков с Дона, рыбы, величиной и формой похожей на щуку, но только менее хищной, хотя тоже питающейся мелкой рыбешкой. Из них делали холодное, заливное с пикулями и красным перцем. К заливному подавали хрен, красный квас из моченых бурачков, кислый, как уксус. Обычно в те же времена продавали с воза и раков. Соседнее с Антоновкой село даже называлось Раково, хотя носило вполне официальное название — Ново-Батайск. Кагальник (Каяла), протекавший через него, был полон раков. Продавали их мешками, пятьдесят копеек мешок, а на станции Каяла можно было видеть в буфете огромных, величиной с омара красных раков по пятаку. Их брали с пивом и житными сухарями. То были раки отборные. Их ловили тут же, при станции, в Каяле, при помощи верш, куда клали таранку. Тарань, или, как ее называют на Севере, вобла, была той же «бешенкой», только соленой и провяленной на солнце. Тарань продавали круглый год, рядом с сушками, мелкими бубликами, так что последние иногда пахли воблой, а сама вобла слегка принимала запах ванили. То была пища главным образом летняя, особенно принятая на Петров Пост. Ели ее, скобля, либо так, с хлебом, либо резали на кусочки и клали в ботвинью с огурцами, луком, петрушкой, укропом, эстрагоном. Некоторые мужики имели эстрагон, вероятно, попавший к ним с Кавказской войны. Народ называл эту еду «холодной борщ» и приготовлял ее на кислом квасе-сурянце, суровице, сурянице. Квас этот получали сложным способом, а также простым, из кусков хлеба, залитых водой. Сложный способ приготовления был известен в Юрьевке и был мало известен в Антоновке, хотя некоторые из старых людей его тоже знали. В этот способ входила уйма разных снадобий, как кислые вишни, сушенные на солнце, ангелика, смородинный лист, соломенный и сенной отвар, сухие сливы, мед, молоко (очень немного), топленое масло (ложка на целый бочонок), корни девясила, калган (немного), имбирь, отвар из житных зерен и так далее. Вареная картошка, в мундирах, иногда сменялась печенной в горячей золе, в печке. Иной раз были соленые огурцы, зеленый и красный перец, приготовленные на уксусе синие баклажаны, соленые помидоры, соленые арбузы и т. д. Из мучных изделий часто делали пышки, род толстых блинов — «пан-пушки», комки теста, изжаренные на подсолнечном масле с тертым чесноком. Вероятно, их называли так потому, что если тесто недостаточно всхожалое, то они были тверды и ими можно было палить из пушки! Отмачивали горох и ели его сырым, отмачивали фасоль, чечевицу и варили, потом ели с уксусом и постным маслом. Среду и пятницу держали строго. Мало кто эти дни не соблюдал. Это было очень полезно для здоровья, особенно для печени.