Пленник, с трудом приподнявшись на диване, взирал на своего захватчика со странной смесью изумления и ненависти.
– Я с вами сквитаюсь, Олтемонт, – медленно и веско проговорил он. – Жизни на это не пожалею, но сквитаюсь!
– Милая старая песенка, – отозвался Холмс. – Как часто я слыхал ее в былые дни! Это была любимая мелодия покойного глубокочтимого профессора Мориарти. Как известно, полковник Себастьян Моран также ее насвистывал. Тем не менее я жив-здоров и развожу пчел в Саут-Даунс.
– Будь ты проклят, дважды изменник! – вскричал немец, силясь высвободиться из пут и сверля Холмса убийственным взглядом.
– Ну-ну, не все так плохо, – с улыбкой заметил Холмс. – Из моих слов вы, несомненно, должны заключить, что мистера Олтемонта из Чикаго на свете никогда не существовало. Он выдумка, миф, всего лишь экземпляр из моей коллекции подставных лиц. Я им воспользовался, а теперь он бесследно сгинул.
– Тогда кто же вы такой?
– Кто я такой, воистину несущественно, но поскольку этот вопрос, мистер фон Борк, вас, по-видимому, интересует, то могу уточнить, что это не первое мое знакомство с членами вашего семейства. В прошлом я немало потрудился в Германии, и мое имя вам, вероятно, небезызвестно.
– Желал бы его узнать, – угрюмо бросил пруссак.
– Это я помог разорвать связь Ирэн Адлер с покойным королем Богемии, когда ваш кузен Генрих состоял императорским посланником. Это я спас графа фон унд цу Графенштейна – старшего брата вашей матери – от покушавшегося на его жизнь нигилиста Клопмана. Это я…
Фон Борк потрясенно приподнялся на локте.
– Только один-единственный человек… – вымолвил он.
– Совершенно верно, – подтвердил Холмс.
Фон Борк со стоном вновь рухнул на диван.
– И едва ли не всю информацию я получал от вас! – вскричал он. – Чего она стоит? Что я наделал! Это для меня полнейший крах!
– Информация действительно не совсем надежная, – согласился Холмс. – Ее потребуется проверить, однако времени для проверки у вас в обрез. Ваш адмирал обнаружит, что новые орудия несколько крупнее, нежели он ожидал, а скорость крейсеров чуть выше.
Фон Борк в отчаянии схватился за горло.
– Найдется изрядное количество прочих подробностей, которые, бесспорно, всплывут на свет в надлежащее время. Однако вы обладаете качеством, довольно редким для немца, мистер фон Борк: вы спортсмен, а потому не обидитесь на меня. Вы обводили вокруг пальца многих и многих, а теперь сами оказались жертвой. В конце концов, вы старались для блага своей страны, а я – для своей, и что может быть естественней? Кроме того, – мягко добавил Холмс, положив руку на плечо убитого горем немца, – если уж и приходится терпеть поражение, то лучше пасть от руки благородного противника. Все бумаги сложены, Ватсон. Помогите мне поднять нашего пленника: полагаю, медлить с отъездом в Лондон не стоит.