«Ужинаю в ресторане Гольдини на Глостер-роуд, в Кенсингтоне. Прошу срочно приехать и составить мне компанию. Прихватите с собой отмычку, потайной фонарь, стамеску и револьвер. Ш. Х.».
Недурной набор для респектабельного горожанина, собирающегося выйти на окутанную туманом улицу! Я поглубже запрятал этот инструментарий в пальто и прямиком отправился по указанному адресу. Мой друг сидел за маленьким столиком, ближе к двери пышного итальянского ресторана.
– Вы уже ели? Тогда присоединяйтесь ко мне, я заказал кофе и кюрасо. Попробуйте здешнюю сигару. Это не такая отрава, как можно было ожидать. Инструменты при вас?
– Да, в пальто.
– Отлично. Позвольте вкратце обрисовать, что я сделал и что нам, предположительно, предстоит. Вы наверняка уже поняли, Ватсон, что тело молодого человека оказалось на крыше, потому что кто-то его туда положил. Это стало ясно с того мгновения, когда я догадался, что оно свалилось с крыши, а не выпало из вагона.
– А не могли его сбросить с моста?
– Полагаю, это невозможно. Если вы посмотрите на крыши вагонов, то обнаружите, что они слегка закругленные и не имеют ограждения. Поэтому можно сказать с уверенностью, что юного Кедоген-Уэста туда именно положили.
– Каким образом?
– В том-то и вопрос. Возможен один-единственный способ. Вам известно, что поезда метро выходят на поверхность в нескольких местах в Вест-Энде. Смутно припоминаю, что, путешествуя там, я несколько раз замечал: прямо над головой видны окна. Предположим, поезд остановился под одним из таких окон – трудно ли через него опустить труп на крышу?
– Никак не могу в это поверить.
– Вспомним про старую истину: если все предположения, кроме одного, несостоятельны, то, что останется, каким бы невероятным оно ни казалось, должно быть истиной. В данном случае несостоятельны все другие версии. Когда обнаружилось, что крупный иностранный агент, только что покинувший Лондон, живет в одном из домов, граничащих с подземкой, я так обрадовался, что вы даже немного удивились моему внезапному веселью.
– А, так вот в чем было дело?
– Да, именно в этом. В фокус моего внимания попал Хуго Оберштайн, Колфилд-Гарденз, тринадцать. Я начал расследование на станции «Глостер-роуд», где один очень любезный служащий прошел со мной вдоль путей и позволил убедиться не только в том, что окна черных лестниц домов по Колфилд-Гарденз выходят на пути, но и в более существенном факте: поскольку здесь пересекаются две магистрали, поездам метро нередко приходится по несколько минут ждать, пока их пропустят.
– Блестяще, Холмс! Вы одержали победу!