— Нет, Анатолий, — покачал головой Андрей. — Я все сделаю для тебя, но только не это, и для твоей же пользы. Тебя посадят, а в тюрьме я помочь тебе не смогу.
Анатолий не ожидал, что Андрей окажет ему упорное сопротивление, и достал последний козырь.
— Андрей, это нужно Юлии, ты же любил ее когда-то!
— Я и сейчас ее люблю, но нужно ей другое — бежать из Израиля подальше. Она и так слишком задержалась, а русским людям здесь делать нечего. Вот только как ее убедить?
С этими словами, Андрей вышел из кафе. Анатолий смотрел ему в спину в бессильной злобе. Он крикнул официанта, намереваясь расплатиться, но тот уже вихлял к его столику, ведя с собой двух прелестных посетительниц, одетых в провокативные блузки и юбки от «Кастро».
— Вы уходите? — спросил он у Анатолия.
— Я… нет, я хотел заказать еще кофе.
Официант усмехнулся, пододвинул к столику еще один стул и ушел выполнять заказ.
Аркадий Самуилович, заместитель мэра города Бат-Яма, член Партии русских израильтян (сокращенно, Прус) в прошлом неплохой глазной хирург и тесть Юлии, наметил перед собой цель: следствие против бывшей невестки должно быть прекращено. Способ: давление на начальника полицейского управления, ведущего дело. Средства: действовать окольными путями, через союзников, но ни в коем случае не прямо, не выдавая себя. Он знал уже, что в политике нет дороги короче, чем окольная, что побеждает тот, кто остается в тени на полпути между отступлением и атакой.
Происшествие с Юлией произошло в Бней-Браке — городе религиозных евреев. В их среде у него был хороший знакомый — рав Шломо, член муниципального совета Бат-Яма, представитель партии Свет Торы, или сокращенно Пастор. Вскормленная лейбористами, Пастор быстро превратилась в серого кардинала, именем Бога выдвигающая и низвергающая премьер-министров.
Аркадий Самуилович впервые столкнулся с Пастором лицом к лицу, когда рав Шломо пришел к нему за подписью на постановлении о передаче городского детского садика на улице Герцеля в руки просветительской организации «Ручей», относящейся к его религиозной партии. Аркадий Самуилович пошел тогда к мэру.
— Почему нужно передавать садик из рук в руки? — спросил он мэра.
— А почему нет? — ответил мэр по-еврейски вопросом на вопрос.
— И все же зачем? — не унимался Аркадий. — Садик пустует? Он на плохом счету?
— Нет, садик отличный. Воспитательница — душа! Просто в этом районе живет много религиозных, им нужен еще один детский сад.
— Значит, отнять у светских в пользу религиозных? А светские куда детей поведут?
— Ты за светских не волнуйся, они и без тебя не пропадут! А впрочем, действуй на свое усмотрение! — отмахнулся мэр.