Жрец был там. Он сидел у алтаря и зеленоватой густой краской с помощью тонкого веника осторожно выводил какой то знак на большой деревянной доске.
Увидев вошедших, он резко вскочил и достал из под алтаря меч.
— Опять вы! Что на этот раз возьмёте?
Холька примирительно подняла ладонь.
— Мы не хотим ничего брать. Наоборот, мы хотели бы попросить прощения.
— У Перводуха просите прощения! Я то против вас ничего не смогу. А вот он, в милости своей, не оставит такое преступление без наказания!
Холька жестом призвала его к спокойствию.
Видя это, жрец и сам несколько расслабился.
— Так чего пришли, раз не грабите?
— Похоже, Перводух всё же проклял нас.
Брови жреца двинулись вверх. — Правда? И как же?
Люциус вышел вперёд и засучил рукав.
Рука наполовину приобрела зеленоватый цвет. В паре место из неё показывались тоненькие ростки.
— Что ты чувствуешь? — Спросила Холька.
— Пока чешется и ощущение, будто коже твердеет.
— У меня тоже самое. — Вставил Энрик.
Он в панике осматривал свою руку. Она тоже позеленела. Местами кожа стала будто дубовой. Из неё росли небольшие веточки.
Жрец озадаченно потёр бороду. — Не так часто у нас что-то из храмов воровали, признаться. А такого вовсе не встречал.
— Так ты поможешь нам? — Спросил Люциус.
Он задумчиво поглядел на руку и на него. — Я не могу вам помочь. Вы провинились и вам же искупать вину. Я тут ничего не решаю.
Глаза Люциус сверкнули. В ладони появился огонь. — Неверный ответ.
Тот отшатнулся. — Я не могу помочь тем, кто выбивает прощение, вместо того, чтобы его заслужить!
— Это мы ещё не выбиваем. — Люциус резко сжал руку и огонь пропал. — Наше ограбление было вынужденным. И у нас ещё полно дел. К сожалению, слишком много, чтобы мы могли здесь надолго задержаться. Потому мы рассчитываем, что ты добровольно поможешь нам заслужить прощение этого вашего Перводуха или кто там наложил на нас это проклятье.
— Превращение в растение — не такое уж проклятье. Поверьте мне.
— Не для нас, увы. — Ответила Холька. — Послушай, мы искренне сожалеем, что пришлось вот так ворваться ничего толком не объяснив, но нам и вправду надо торопиться. Поэтому мы ведём себя столь бесцеремонно. Но если так надо, мы готовы потратить некоторое время, чтобы принести Перводуху и тебе извинения.
Он внимательно всех осмотрел. — Боитесь?
Холька кивнула.
— Я не хочу становиться деревом. — Выкрикнул Энрик.
Жрец посмотрел на него с явным сочувствием. — Я не знаю, чем вам помочь, парень. Твои родители должны искренне покаяться.
— Мне нужно исцеление, а не покаяние. — Грубо прервал Люциус. — Если ты не можешь его дать, то и разговора с тобой нет. — Холька положила руку ему на плечо.