На этой почве создались вскоре и неприязненные отношения ко мне со стороны А. И. Дубровина. Первое время по распоряжению Столыпина ему было назначено пособие на нужды «Союза [русского народа]» и на издание газеты «Русское знамя», в размере 15 тысяч рублей в месяц, но вскоре издание это приняло такой тон по отношению к правительству, что пришлось поприжать Дубровина и передать пособие в распоряжение Пуришкевича как проявлявшего более понимания и такта. В дальнейшем правительство обратило главную долю средств, ассигнуемых на поддержку правых партий, в распоряжение наиболее выдававшегося в этой области деятеля отца Восторгова, человека очень властолюбивого и находившегося в неприязненных отношениях с Дубровиным; затем средства начали направляться и в распоряжение Н. Е. Маркова. Дубровин приписал почему-то эти меры моему влиянию и с тех пор начал усиленно жаловаться на меня, а в частности, через посредство генерала Дедюлина, в то время дворцового коменданта, и адмирала Нилова, флаг-капитана его величества, людей весьма порядочных, но очень узких, доводить свои неудовольствия до высоты престола, рисуя меня чуть ли не революционером и понося всячески в своей газете; ему вторил по городу и князь Андроников, успевший втереться в круги, близкие ко двору.
И вот однажды, по поводу помещенной в «Русском знамени» статьи, в которой Дубровин изливал жалобы на недоброжелательное якобы отношение мое к правому делу и утверждал, что у редакции имеются документальные тому доказательства, последовал со стороны его величества вопрос к Столыпину, сделанный с требованием объяснений и документов, о которых говорилось в статье. Вопрос сопровождался, видимо, выражением крайнего неудовольствия, так как Столыпин был очень озабочен и несколько раз переспрашивал, может ли заверить государя, что у Дубровина нет каких-либо моих писем или иных документов, о которых говорилось в статье. Чтобы успокоить Столыпина, я подал ему официальный рапорт, в котором удостоверил, что заявления Дубровина не соответствуют истине и что у него никаких компрометирующих документов быть не может, ибо таких и не существует.
Всеподданнейший доклад по этому делу был сделан Столыпиным устно, и кончилось тем, что он распорядился наложить на газету штраф в размере 3 тысяч рублей. Мера эта, от принятия которой я его тщетно отговаривал, имела, разумеется, следствием усиление агитации в придворных кругах, перешедшей одновременно и на страницы «Гражданина», в котором одна за другой стали появляться статьи, прямо или косвенно направленные против меня.