– Я с ним не общался, телефонная связь ни к черту, – ответил Драгони.
У Сертиса не было возможности переговорить с Феррари до окончания гонки. Вернувшись в отель, он обнаружил удивительную записку от Кэрролла Шелби. Тот интересовался, как Сертис относится к идее прокатиться в «миленьком маленьком гоночном купе Ford». Шелби готов был подвинуть кого-нибудь в команде и освободить место для Сертиса.
Но Сертис собрал чемоданы и приготовился ехать на юг, в Италию.
За два часа до старта 16 гонщиков Ford явились на финальный брифинг. Все пилоты уже были одеты в огнеупорные комбинезоны и гоночную обувь на асбестовой подошве. Шелби и Биби стояли в сторонке. Пилоты держали в руках шлемы; некоторые по ним нервно постукивали. Кое-кого из гонщиков взяли в команду буквально в последний момент, для полного счета. Никто из новичков прежде не выступал в «Ле-Мане».
Слово взял менеджер Джон Коули, представлявший в проекте Лео Биби. Руководство Ford понимало, что между пилотами Shelby и Holman – Moody развернулось нешуточное соперничество, да и внутри команды Шелби наблюдалась конкуренция: и Майлз (Ford № 1), и Макларен (№ 2), и Герни (№ 3) – каждый из них прибыл в Ле-Ман за победой. Макларену она нужна была, чтобы раскрутить свою молодую команду «Формулы-1», которая пока участвовала всего в двух гонках. Герни должен был подтвердить сложившееся к этому моменту мнение, что по общим показателям он является лучшим гонщиком в мире. Что касается Майлза, то он успел настроить против себя кое-кого из руководства Ford. Конечно, он проделал огромную работу в процессе разработки автомобиля, но его репутация неуправляемого и страстного человека никуда не делась. Майлзу уже прилично досталось за несанкционированные разборки с Герни в «Себринге». Мог ли он в принципе быть командным игроком?
– Майлз готов гоняться наперегонки хоть с собственной бабушкой, кто утром первым добежит до кухонного стола с горячим завтраком, – лишь бы устроить гонку, – заметил исполнительный директор по гоночным проектам Ford Жак Пассино. И это не было комплиментом.
Сотрудникам компании пришлось вколачивать в головы пилотов мысль, что соревнования – это командная работа. Внутри команды не должно быть никакой конкуренции.
– Я осознаю, что все вы гораздо дольше занимаетесь гонками, чем я, – сказал Коули. – Мы хотели бы, чтобы вы держали на круге скорость, которая позволит нам, с одной стороны, дойти до финиша, а с другой – сломить Ferrari.
Он дал пилотам конкретные указания по скорости круга, с которой они должны были начать гонку. Герни, выигравшему поул-позицию, было отведено самое быстрое время: 3:37–3:38. Майлз должен был делать круг ровно на две секунды дольше Герни, а Макларен – на две секунды дольше Майлза. От гонщиков требовалась абсолютная координация и дисциплина. В любых ситуациях они должны были следовать сигналам из бокса и правилам, принятым внутри команды.