— Разная, фолк в основном.
— Эм, я не большая поклонница…
— Да пошли, Жень! — умоляюще, — Че ты? Просто как друзья…
Кусаю нижнюю губу, раздумывая. Как друзья… Возможно, это отличный вариант: я ведь действительно могу неплохо провести вечер и заодно дать Роме понять, что между нами ничего не будет, в неформальной обстановке. Все-таки, когда ты на работе, всегда остается ощущение, что если вы выйдете за ее пределы, то станете ближе, что все сложится по-другому. Но по-другому не будет, Ром.
— Ладно… пошли.
— А-а-а… Класс!! Женька-а-а!!! — и прежде, чем я успеваю хоть как-то среагировать, Ромка уже кружит меня по лестничной клетке, душа в своих неожиданно крепких объятиях, — Будет супер, обещаю! Зажжем!
Стук металлической двери пролетом выше заставляет Романа так и замереть в обнимку со мной и резко вскинуть голову. Я тоже поворачиваюсь в сторону пришедшего, и уже в следующее мгновение резко отшатываюсь от Злобина, ощущая, как совершенно нелогично подскочившее сердце больно застревает где-то в горле. Это ужасно глупо, но меня так и тянет начать оправдываться и что-то объяснять, глядя в черные сощуренные глаза зашедшего в курилку Дамира.
Гулкая дребезжащая тишина отражается от бетонных стен, и мне чудится, что всем слышно, как зашумело у меня в ушах.
— Дамир Тигранович, здрасьте, — Рома оживает первым. Хотя, наверно, мне только кажется так, и он и не думал превращаться в истукана. Для него ведь в этой ситуации нет ничего необычного. Просто начальник. Просто зашел покурить…
Злобин уже протягивает руку для приветствия еще и не думающему спускаться на нашу лестничную клетку Дамиру, а я наоборот отступаю на шаг, подальше от них обоих, и не останавливаюсь пока спина не упирается в высокий подоконник. И всё это время тяжелый нечитаемый взгляд Дамира провожает меня.
— Здравствуй, Роман, — ровно отвечает Керефов Ромке и, так и не взглянув в его сторону, легко спускается к нам по ступенькам.
Небрежно жмет, но сильно тряханув, протянутую руку, а затем становится ровно между нами и напротив окна. Я делаю еще шаг в сторону, чтобы не загораживать пепельницу и чтобы он случайно не задел мое плечо, когда к ней потянется. Дамир на это едва заметно криво улыбается, приподнимая уголок губ, быстро скользит взглядом вниз по моей фигуре, застопоривается на бедрах, обтянутых юбкой, и отворачивается к окну. Вижу, как дергается его кадык, когда он в профиль… И хочется себя прибить, за то, что вообще обращаю на это внимание.
— По какому поводу веселье? Починили что ли всё?
Тёмная бровь Керефова иронично выгибается, когда он косится на мгновенно стушевавшегося Рому, а затем тяжелый начальственный взгляд вновь перетекает ко мне.