«Я пнул ему по рёбрам. Только по рёбрам. Его пинали все. Кто бил в голову? Буза ещё валялся. Этот Антон убежал за своим. Артём что-то кричал вроде. Но при этом и не бил, да? Валера? Матвей? А где была бита одного из Серёжиных друзей?»
Слава медленно ковылял до дома. Глаз нещадно саднило, казанок на правой руке тоже. Усталость давила так, что, казалось, стоит лишь занять горизонтальное положение, как сон сразу решит все вопросы.
Вот и родной двор, родной дом. Глаза слипались, Слава шёл, будто на автомате. Вот ещё шагов тридцать-сорок, и он окажется в подъезде. «Забудь, забей! Ничего не было! Ничего!»
— Слава? — окликнул его голос, который Слава, кажется, мог бы узнать и сквозь самую глубокую кому.
На лавочке у подъезда сидела Лиза. Всё в том же наряде, который был на ней утром. В то далёкое утро из прошлой жизни, которое Слава едва помнил.
— Привет.
— Что с тобой? Ты весь грязный! Что у тебя с лицом?
— Да ничего. Что ты здесь делаешь?
— Жду тебя. Да присядь ты, еле на ногах стоишь! Что случилось?
Слава послушно сел, достал пачку из кармана, хотя курить и не хотелось. Пачка оказалась пустой.
— Хех, сиги кончились. Есть у тебя?
— Да. Держи. Что случилось, Слава?
Слава взял протянутую ему сигарету, посмотрел на название, довольно хмыкнул, закурил. Лиза присела на корточки перед ним. Всё казалось чересчур абсурдным и нереальным. Он уставился на фонарь, вокруг которого кружила мошкара.
— Слава, — она потрясла его за колени. — Что случилось? Это тебя Серёжа так?
— Нет, кто-то из его друзей.
— Что было-то? Давай рассказывай, Подкова!
— Да всё, Лиз. Нормально всё. Расслабься.
Она встала, посмотрела на Славу сверху вниз. Он жадно затягивался сигаретой, несмотря на то, что вкус табака пробуждал новые рвотные позывы.
— Что там было?
— А ты что не с Родей? Где он?
— Дома, наверное. Я не знаю. Слава, расскажи мне, что там было? Вы разошлись? Кто тебя ударил? Мне нужно это знать!
— А мне нужно знать, что у тебя с Родей.
Слава никак не мог отделаться от ощущения, что всё это сон. Вот-вот он проснётся и окажется, что весь этот день лишь беспокойное видение, вызванное волнением перед Последним звонком. Растерянное, но настойчивое лицо Лизы рядом, прохладный ночной майский ветерок, безвольное тело Серёжи под градом ударов и пинков, случайные лица и ситуации, — всё это исчезнет с сигналом будильника, и Слава встанет с кровати, и отправится прихорашиваться к своему празднику.
— Ничего. Мы с ним слишком разные. Ничего у нас не будет. Что с Серёжей?
— Он умер.
— Я про моего Серёжу, — с напором возразила Лиза. — Взбодрись, слышишь! Вы ведь пошли туда, правильно?