Сунув монетку в стоящий здесь стационарный бинокль, поглазел на полоску земли на горизонте — какие-то небоскребы.
— Как тебе Тайвань? — Спросила Хэруки.
— Похож на Тайвань, — Улыбнулся я и пустил девушку тоже посмотреть на одну из потенциальных причин третьей мировой, — Даже не знал, что его отсюда видно!
— А с Хоккайдо видны северные территории! — Приникнув к биноклю, сообщила она.
— Значит съездим и посмотрим когда-нибудь, — Улыбнулся я.
— Знаешь, Иоши, — Прижалась она ко мне, когда солнце почти скрылось в океане. Подняла взгляд, отразив глазами последние лучи последнего заката, — До встречи с тобой я даже не представляла, что можно быть такой счастливой!
— Я люблю тебя, Хэруки!
— …И тогда Одзава-сама был оправдан! — Подойдя к дому, услышали мы голос секретаря.
— Потрясающе, Одзава-сан! Хорошо, что вам удалось очистить свою репутацию — благодаря этому у нас теперь прекрасные соседи! — Ответил ему голос соседа.
— А можно Такаока-тян завтра пойдет с нами на пляж? — Вклинилась в разговор Чико.
— Я с радостью присмотрю за вашей внучкой, Вада-сан, — Это уже батя.
— У нас нет причин не доверять таким прекрасным людям! Не так ли, Аяко? — Снова сосед.
— Все так, Мичи! — Поддакнула соседка.
— Ура! Такаока-тян, пошли в дом, я тебе кое-что покажу!
Мне стало интересно, куда дальше зайдет разговор, я показал идущей рядом Хэруки «Тсс!», и мы присели в тени забора.
— Вот в наши-то времена семьи были гораздо крепче, не так ли, Аоки-сенсей? — Обратился к ровеснику сосед.
— Да, времена нынче совсем не те. Я уже совсем не понимаю молодежь, — Поддакнул Ринтаро-сенсей.
Мы тихонько хохотнули.
— И не говорите, Ринтаро-сенсей! — Поддакнул батя, — Взять хотя бы моего сына!
— А что с ним? — Вступил в беседу секретарь, — Ведет себя как обычный ребенок. Совсем не похож на гения.
— Совсем не похож! — Тихонько поддакнула Хэруки.
Ну простите, что не сижу все свободное время за математикой!
— Он удивительно быстро делает домашнюю работу. Его классный руководитель — Араки-сенсей — звонил мне с просьбой повлиять на планы сына, уговорив его вступить в клуб математики, но я даже не знаю, как это сделать, — Уныло вещал батя, — Он делает вид, что слушается, но все равно делает все по-своему! А что, если он будущий нобелевский лауреат?
— Не существует Нобелевской премии по математике, — Обломал батю и меня секретарь. Нафиг мне тогда эта ваша «Ферма́»? Напишу пару копий и анонимно отправлю в японские университеты. Так сказать, дань родине.
— Да неважно! Мой сын тратит потенциал попусту! — Ударил кулаком батя по столу, потом его голос внезапно потеплел: — Но он выглядит таким счастливым! Разве можно винить родителя в чем-то, если его сын радуется каждому прожитому дню? И это несмотря на все, что ему пришлось пережить по моей вине! — Отец совсем расклеился и всхлипнул. Я шмыгнул носом. Батя такой хороший!