— Это его имя? — спрашиваю я и снова чувствую прилив холодной злости, вспоминая человека, закутанного в плащ.
— Так я слышал, — Орси снова пожимает плечами. — Стоит известить городскую стражу о том, что случилось с этими людьми, но это уже ваши дела, синьор.
— Разумеется, — соглашаюсь я. — Вы и так сделали достаточно для того, к кому ваш патрон не питает личной симпатии, но могу я напоследок попросить вас об одной услуге?
— Ну, вообще-то, — Орси обескураженно поводит бровями и взирает на меня настороженно, — я, конечно, исполнил приказ, но, учитывая, что случилось не так давно в доме моего патрона…
— Могу я довериться вам как мужчина мужчине в сердечных делах? — перебиваю я и смотрю на него как можно проникновеннее.
— Вы мне? — лейтенант простодушно разевает рот от удивления.
— Я прошу вас всего лишь передать записку одной особе, — объясняю я, доверительно приближаясь, чтобы нас не слышали его люди.
Орси отодвигается почти в ужасе.
— Если это, — он краснеет, и его голос падает до испуганного шепота, — мадонне Лавинии…
— Нет, нет, — я подавляю усмешку, понимая, что слухи о нашей с Федерико ссоре широко разошлись по Деции, не помогла даже пресловутая акустическая яма. — Записка для Давиде Френи.
— В таких сердечных делах я ничего не понимаю, — пренебрежительно ухмыляется Орси. — Но передам, если уж вы так просите.
— Я всего лишь хочу выразить благодарность за спасение своей жизни, — отвечаю я. — Могу я надеяться на ваше содействие? И на то, что никто больше не прочтет моего письма?
— Слово Бенедетто Орси, — приосанивается лейтенант и строго оглядывается через плечо на своих подчиненных, словно те уже в очередь выстроились, чтобы прочесть нашу с Френи переписку.
— Благодарю, — признательно хлопаю глазами и достаю из поясной сумки блокнот с карандашом.
Уверен, доблестный лейтенант если и не прочтет письмо, то разболтает о нем всем, кто захочет послушать. С удовольствием представляю, как взбесится Лавиния, когда станут говорить, что ей, такой роскошной и благородной, предпочли сопляка-художника без роду, без племени. Она пыталась меня убить, и у нее не вышло. А я в ответ могу ее осмеять, что с удовольствием и сделаю.
Кроме того, послание, которое оставил мне Френи вместо украденной книги, требует достойного ответа. Откровенно о наших с художником делах я написать не могу, чтобы не навлечь на него неприятности, поэтому составляю короткий текст, полный недомолвок и высокопарных глупостей. Орси, если надумает прочесть, тоже должен получить от послания удовольствие. Пишу с взволнованным лицом, как и надлежит писать любовные письма, сворачиваю лист конвертиком и торжественно вручаю своему усатому почтовому голубю.