— Здесь обитал вампирский род дель Морте, — рассказываю я, когда мы с Франкетти въезжаем в ущелье. — Они и их обращенные свирепствовали в округе по ночам так, что никто не решался даже выглянуть в окно. Во время предыдущей эпидемии чумы эти кровососы разошлись вовсю, пользуясь растерянностью людей. Терпение местных жителей лопнуло, и замок спалили дотла, а с хозяевами обошлись так, как они того заслуживали. Летопись Солдат Солнца гласит, что с той поры крестьяне обходят замок стороной, брезгуя даже брать камень для построек. Так он и стоит, потихоньку разрушаясь.
— Надеюсь, скоро рухнет, — Франкетти брезгливо плюет на землю под копытами своего коня. — Этот народный гнев, надо думать, настиг упырей не без помощи вашей организации, хозяин?
— Разумеется, — то, как искренне доблестный лейтенант брави произносит слово «хозяин», мне, пожалуй, нравится. — Как бы иначе трусливые крестьяне могли решиться на такой шаг? Им необходим был опытный в подобных делах руководитель, который и появился в лице отца Теодоро Кьоди, рыцаря церкви, лейтенанта Солдат Солнца.
— Хорошее он дельце провернул, даром, что был попом, — хмыкает Франкетти, одобрительно глядя на утопающие в сером тумане развалины. — Далеко еще нам ехать до обители?
— Отсюда уже близко, — отвечаю я, всматриваясь в холмы и рощицы на дне ущелья, среди которых виднеются крыши человеческого жилья. — Ты, в частности, уже приехал.
В деревню я не заезжаю, сразу бросаю поводья лошади своему телохранителю и пешком отправляюсь по тропинке в горы. Франкетти недоволен тем, что я оставляю его в деревне, отослав на постоялый двор, но я не трачу время на то, чтобы его успокоить. Что-то мне подсказывает, что я должен спешить и успеть в обитель до полной темноты.
* * *
Как и многие уединенные жреческие обители, обитель Владыки Солнца выглядит настоящей крепостью. Вокруг только леса и узкие горные тропы, по которым лишь изредка пастухи гоняют коз. Я еще раз пользуюсь субстанцией для создания портала и к воротам приближаюсь, когда едва-едва темнеет.
На мой стук и просьбу открыть меня тут же впускают во внутренний двор. Здешние сестры гостеприимны, а о настоятельнице матери Анне ходит добрая молва. Я охотно бы испросил у нее позволения на беседу, если бы не достаточно поздний час и не неотложное дело. Поэтому во дворе я сразу же отлавливаю домового, служащего при обители, и спрашиваю его, как найти брата Рафаэле. Прислужник показывает мне на одинокую угловую башню, украшенную изображением Солнечного Креста. Символично, что человек, прослуживший этому знаку долгие годы, коротает остаток дней под его сенью.