— Не поздно ли я? — спрашиваю у домовика, когда он предлагает проводить меня.
— Думаю, брат Рафаэле еще не спит, — отвечает тот, указывая путь вдоль фасада главного строения, через аптекарский огород. — Обычно он предается размышлениям и молитвам до глубокой полночи. Кроме того, вы сегодня у него уже второй гость.
— А кто первый? — удивляюсь я.
— Художник из Деции, маэстро Френи, — сообщает слуга и показывает на строительные леса у стены. — Он починил сестрам подъемник.
— Где он сейчас? — спрашиваю я.
— В гостевом доме, синьор. Позже я вас провожу туда. Вы ведь останетесь? Скоро ночь.
— Конечно, останусь.
* * *
— Ты бы хоть весточку прислал, что приезжаешь, я бы встретил тебя, как подобает.
— Ничего не могу с собой поделать, люблю удивлять.
Гроссо постарел. Его некогда лишь посеребренные каштановые волосы и борода поседели окончательно. Но осанка по-прежнему больше похожа на военную выправку, которую не может скрыть даже черная жреческая ряса.
— Сколько же мы не виделись, Реджино?
— Лет восемь, мой капитан.
— Капитан теперь ты, — возражает брат Рафаэле с улыбкой. — И слышал, неплохо справляешься. Садись, что же ты стоишь. Вина с дороги?
На дубовой конторке у окна стоит стеклянный кувшин в ивовой оплетке и пара бокалов. Один наполовину полон темно-красной насыщенной жидкости.
— Не поздновато ли для возлияний? — улыбаюсь я, садясь на стул, высокой спинкой повернутый к окну. — Единственная твоя слабость, Витторио.
— Я не дал ей развиться с годами, поверь, — усмехается мой бывший командир и наполняет второй бокал. — Полно, суровый древнеромийский стоик, уважь старика.
Я покладисто беру бокал, мы чокаемся. Послезакатное небо за окном меняет цвет с блекло-голубого на бирюзовый, готовясь потемнеть.
— Что же привело тебя в это тихое место? — Гроссо садится на край своей узкой постели, прислоняясь к деревянной спинке. — Говорят, времена настали неспокойные. Собиратели вернулись.
— Астрологи Иерарха наблюдали парад планет, — я согласно киваю, глядя, как он медленно потягивает вино. — Это всегда обещает проблемы. Но у тебя здесь тихо, ты прав.
— Приятно провести остаток дней в покое, — мягко улыбается брат Рафаэле. — Оказалось, мне это нравится. Я и сам не знал себя с этой стороны, а ты и подавно.
— Мы часто узнаем, казалось бы, хорошо знакомых нам людей с неожиданной стороны, — замечаю я, отставляя свой недопитый бокал обратно на конторку. — Вот ты, на первый взгляд, был ставленником Селеста, а на деле служил Аврелию и Хранителям. Все думали, ты помогаешь Иерарху искать Изначальный родник, а ты помогал его скрыть.