Он снова вынимает меч из ножен и идет к дверям. Также с мечом в руке следую за ним.
— И я, разумеется, возвращаюсь.
— Я категорически против, — Тоска недовольно морщится.
— А кто тебя спрашивает? — фыркаю я.
Наш спор затухает, не успев разгореться, когда Реджино толкает дверь. Она поддается с трудом, потому что ее перегораживает тело домовика Паннини, которое лежит поперек коридора с кровоточащей раной на шее.
— Его не поили кровью, — Тоска склоняется над слугой и пронзает мечом его сердце. — Но на всякий случай. Пошли, надо проверить остальных.
Мы бежим вверх по лестнице. Вокруг темно и тихо. Звезды переливаются в ночном небе, когда мы выбегаем на улицу. Ветер, шелестящий в листве деревьев, доносит едва слышное пение хора женских голосов. Тоска вздыхает с облегчением.
— Большинство сестер на ночной службе. В часовню упырям точно не войти.
— А другие? — спрашиваю я.
Мы поднимаемся по дорожке из плитняка на склон и оказываемся у зеленой арки из жимолости, ведущей в аптекарский огород. Каждая тень, каждая кривая ветка в темноте похожи на притаившегося вампира, но огород и прилегающий к нему фруктовый сад пусты.
— Так-то лучше, — замечает Тоска шепотом и устремляется к проходу во двор, но под аркой в каменной стене замирает.
Догнав его, я понимаю причину. В середине двора темнеет выложенный из круглых камней колодец и столб с привешенным к нему вечевым колоколом. Между колоколом и колодцем виднеется распростертая фигура в жреческой рясе. Сестра Марта лежит с вытянутой рукой, скрюченные пальцы безуспешно пытаются достать веревку, свисающую с колокола на землю. Горло жрицы буквально растерзано.
— Она хотела поднять тревогу, — говорю я, даже не пытаясь унять дрожь в голосе.
Тоска склоняется над жрицей и прикрывает ладонью остановившиеся голубые глаза. В тени, которую отбрасывает колодец, слышатся всхлипы и тонкое поскуливание. Реджино выставляет свой меч в ту сторону, но я отвожу клинок и вытаскиваю из темноты трясущегося Джованни.
— Это мой проводник, Джованни, — я беру мальчика за дрожащие плечи. — Почему тебя не тронули?
— Кто сказал? — саркастически ухмыляется Тоска, склоняется к Джованни и сдергивает завязанный вокруг тонкой детской шеи засаленный платок. — Давно они тебя прибрали к рукам?
На правой стороне шеи ребенка чернеют два отверстия от клыков. Вокруг укусов виднеются свежие подтеки крови от недавней вампирской трапезы. Джованни давится рыданиями и икотой, по его лицу текут слезы.
— На той неделе, — плачет он, в испуге отводя глаза от Тоски. — Схватили меня, когда я возвращался из долины от старшего брата. Сказали, разорвут меня в клочья, если не сделаю, как они велят, если не потравлю вербену и не в пущу одного из них в дом. Сказали, все подумают, меня волк задрал! Они пили мою кровь!