Мы, увидев серого ангела, тоже замираем, гадая, не появился ли у нас еще один, непреодолимо сильный и опасный, враг. Но Серафина вдруг поводит крыльями, и фантомы рассыпаются в разные стороны. Серое оперение чуть слышно звенит, словно каждое перышко из тонкой стали. Я вспоминаю эльфийское железное кружево, из которого мечтал сделать крылья орнитоптера. Будут ли рукотворные крылья столь же прекрасны?
Фантомы бросаются на ангела, взмахивая когтистыми руками. Серые перья летят в разные стороны, одно из них чиркает меня по левой руке выше локтя, вспарывая рукав куртки, как кинжал. Другие перья вонзаются в окружающих Серафину вампиров, заставляя их шипеть и взвизгивать от боли. Пользуясь их замешательством, мы снова кидаемся вперед. Опять начинается свалка, но на этот раз мы берем верх.
Вампиры повержены, проткнуты мечом в сердце или обезглавлены. Их вожак Доменико дель Морте, продолжающий сражаться с Тоской, увидев, что бой проигран, отступает, пытаясь ускользнуть в темноту. И тогда Реджино высыпает на ладонь щепотку субстанции из колбы, которую я ему отдал, и швыряет вслед вампиру вместе со словами на непонятном языке. Субстанция взрывается, сотрясая воздух, ломая ветки деревьев и срывая с них листья. Дель Морте одевается с головы до пят синим магическим пламенем. С диким ревом он в считанные секунды сгорает дотла и осыпается на землю горкой углей.
Я, и не только я — все мы с изумлением взираем на применение боевого заклинания и его последствия. Тоска, у которого вызов столь мощной магии отнял сразу же много сил, тяжело дышит и нетвердо покачивается на ногах. Франкетти подхватывает его под руку.
— Жаль, что их всех так было нельзя, — говорит он, и на его грубом лице проступает восхищение.
— А они точно все закончились? — спрашивает Сандро, поворачиваясь на каблуках и оглядывая темную улицу.
— Даже если кто остался, вряд ли теперь покажется, — сурово замечает брат Рафаэле. — Если только кого-нибудь не пометили. Тогда могут вернуться за жертвой.
— Титька Владычицы! — бранится Франкетти на его слова, морщится и трет левую сторону шеи. — Меня-то, кажись, и покусали.
— Сейчас, — Тоска берет у брата Рафаэле мешочек с освященной кладбищенской землей и натирает ею шею браво вокруг укуса. — Кого-то еще покусали?
Мы принимаемся осматривать себя и друг друга, находя в основном раны и порезы от когтей. В гостинице тихо, но ставни приоткрываются шире. Из окон за нами взволнованно наблюдают.
— Думаю, меня укусили тоже, — бледнея, сообщает Сандро. — По ощущениям — за задницу.
Неморио со смехом наклоняется к его тыльной части и хлопает ладонью.