* * *
Все повороты, обозначенные на чертеже, пройдены, в конце узкого прохода, ответвляющегося от главного коридора, путь преграждает запертая на замок решетка, за которой виднеется узкий лаз в темноту. Для случаев вроде этого я заранее предусмотрительно приобрел на рынке в Руджеро связку отмычек разной величины и формы. Одна из них подходит к скважине замка и открывает его, но решетка не поддается.
— Что-то не так, — говорю я Сандро, держащему фонарь в поднятой над головой руке, вынимаю из поясной сумки цепочку, на которой подвешен Глаз истины, и смотрю сквозь затемненное стекло. — Магия.
Контур решетки просвечивает сквозь темноту голубоватым светом. Чары несильные, но непроходимые: их может снять лишь тот, кто наложил.
— И что, тупик? — огорчается Сандро.
— У меня есть чаролом, который всегда со мной, — возражаю я, вынимаю из той же сумки булавку и прокалываю указательный палец.
— Дай посмотреть, — просит Сандро, когда я выдавливаю на прут решетки каплю крови, и подносит к лицу Глаз истины. — О, как здорово! Прекрасно! Зачем ты подался в художники, Давиде? С такими способностями ты бы мог и дальше оставаться с людьми Саламандры и грести денежки лопатой.
— Я не ищу легких путей, — отвечаю я, тяну решетку на себя, и она со скрипом поворачивается на ржавых петлях.
— Это точно, — соглашается Сандро, когда, протискиваясь вслед за мной в проход по ту сторону решетки, прикладывается лбом о низкий свод.
Каменная лестница по ту сторону невысокой арки уходит вниз так круто, что мы еле успеваем схватиться за стену, чтобы не скатиться по ступеням в темноту. Сандро чертыхается и едва не роняет фонарь. Плиты, служащие ступенями, положены неровно и скользят под ногами. Я насчитываю тринадцать ступеней, прежде чем спуск заканчивается и проход становится свободнее.
Пространство расширяется настолько, что его трудно охватить глазом. Мы попадаем будто бы в огромную пещеру, стены и своды которой теряются во мраке. Свет фонаря в руке Сандро выхватывает из густой черноты мозаику на граните у нас под ногами и пляшет, отражаясь от мраморной глади надгробий. Их ряды нескончаемы, над ними вздымается дружный строй крестов — солнечных, грозовых, огненных. Кажется, что мы в подземном каменном лесу.
— Господь Владыка Грома! — ахает Сандро шепотом. — Никогда не видел такого. Да и не хотел.
— Брось, Сандро, — возражаю я и забираю у него фонарь, чтобы самому освещать дорогу. — Многие из этих захоронений такие древние. По ним можно изучать историю Латии. Ну, во всяком случае, историю Деции и семьи де Пальмароза уж точно.