— Все не то, чем кажется, — не соглашаюсь я. — Тоска ошибался, когда думал, что достаточно умыкнуть и подменить копией седьмую камею. Остальные тоже важны. Я должен понять, почему.
— И для этого ты замуруешь себя в усыпальнице? — с опаской интересуется Сандро. — И меня вместе с собой?
— Нет, нет, — успокаиваю я. — Ты еще должен завтра пойти на маскарад. До него у меня будет время.
— Для чего? — я улыбаюсь, и Сандро взирает на мою улыбку с недоверием.
Я вынимаю седьмую камею из гнезда и кладу ее в нагрудный карман куртки.
— Для того чтобы выполнить работу, которую предлагал Тоска. Пока я не понял, что делать со всеми этими фрагментами, но нельзя допустить, чтобы кто-то еще добрался до тайника. Я подменю седьмую камею, как он просил, сделав копию с измененным рисунком. У меня почти сутки на то, чтобы стать Моро.
* * *
— Меня не беспокоить! — объявляю я с порога, едва мы с Сандро возвращаемся в мастерскую в гостевом крыле Дворца Воспоминаний.
Самые добросовестные из учеников Карбони, еще занятые рисованием, оглядываются при моем появлении с любопытством и долей оторопи.
— Вообще-то тебя искал учитель, — возражает звонкий юношеский голос. — Он в саду, работает над портретом маркизы де Равенна.
Теперь, когда Тано Дзолла подходит ближе, я вижу синяк на его левой скуле, слегка замаскированный при помощи пудры. Я вспоминаю рассказ Сандро о том, что Лола ударила Тано кулаком по лицу за приставания. В руках у парня объемный альбом в переплете из толстого темно-коричневого картона, полный карандашных рисунков.
— Пусть работает, я ему не мешаю, — отвечаю я, пожав плечами, Сандро хмыкает, а Тано взирает на меня с возмущением. — Можно взглянуть?
Взгляд у нового ученика опять неприветливый и становится вызывающим, когда я указываю на альбом в его руках. Тем не менее Дзолла подает свой альбом мне и выжидающе склоняет голову на бок, глядя на то, как я просматриваю его работы. Надо признать, неплохие работы. Тано способен со временем развиться в очень талантливого художника, если будет продолжать в том же духе. Наброски, сделанные с Лолы, сидящей на стуле, живые и уверенные. Я пролистываю их, затем зарисовки различных предметов, фрагменты фасадов децианских заданий, а потом меня ждет сюрприз.
Знакомое лицо на следующем листе бумаги заставляет меня удивленно вскинуть брови. Непослушная челка, высокие скулы, строгие складки в уголках четко очерченного рта. Реджино Тоска изображен в мимолетной зарисовке стоящим вполоборота к художнику. Энергичная штриховка отчасти погружает его замкнутое лицо в тень. Глаза, которые дались мне самому с таким трудом, опущены вниз и прикрыты ресницами. Грамотный ход, думаю я, и не могу сдержать самодовольной улыбки, сознавая, что моя работа с этой моделью все же гораздо успешнее.