— На пьяцца Нола, в дом братьев Синьори, — секунду подумав, отвечаю я. — Есть дела к маэстро Амедео. Я обещал Сандро, что он пойдет на маскарад.
— Если тебе нужен Синьори-младший, тогда сходи в «Фазана и павлина», — предлагает Неморио. — Он там еще с обеда засел надолго с друзьями и несколькими кувшинами квинтского. И кстати, — добавляет он чуть тише, придвигаясь ближе ко мне, — по поводу шпионов: с тех пор, как ты вернулся, за тобой следят.
— Ты и твой братец, — усмехаюсь я.
Неморио отрицательно качает головой. На его чуть удлиненном, точеном лице таинственное и зловещее выражение.
— Не-а, — он по-прежнему говорит тихо и стоит, придвинувшись. — Мы присматриваем. А кто-то следит. Мы пока не поняли, кто. Видели только тень.
Площадь полна народу. Удлинившиеся во второй половине дня тени стелются под ноги прохожим. Каждая из них после слов эльфа кажется подозрительной.
— И сейчас? — спрашиваю я, невольно косясь по сторонам.
— Исчез, когда я с тобой заговорил, — отвечает Неморио. — Он следует за тобой, когда ты один. Но не волнуйся, мы всегда рядом. Ну, кроме того случая, когда ты зашел к Оттавио в гостиницу, а потом исчез. Тот ждал снаружи, как и мы, и очень удивился, что ты зашел и не вышел.
— Вы, наверное, тоже, — язвительно усмехаюсь я. — Я и не волнуюсь, Неморио. Мне кажется, я знаю, кто это и что ему нужно. Пойдем к Амедео пить квинтское.
* * *
В питейном зале «Фазана и павлина» за двумя сдвинутыми столами у окна восседает компания человек из семи, предводительствует которой великолепный и блистательный маэстро Синьори. Ребята уже порядком вкусили даров квинтских виноделен, лица их румяны, а разговоры шумны. В обществе Амедео и его друзей я застаю и Оттавио. Меня это, пожалуй, радует, ибо говорит о том, что скульптор начал приходить в себя после пожара.
Синьора Ипполита, самолично подающая гостям вино, правда, не в восторге от данного факта. В тот момент, когда мы с Неморио появляемся на пороге, она как раз недовольно качает головой, выговаривая Карбони:
— Только встал на ноги и уж пьешь с молодыми наравне.
— Да я больше делаю вид, — добродушно возражает пожилой скульптор; глаза его блестят от выпитого, а на правом колене восседает молодой человек лет двадцати восьми, которого Оттавио обнимает за плечи. — Исключительно для поддержания компании и приятности общения. О, Давиде, иди к нам!
— Да, иди сюда! — при виде меня Амедео Синьори обрадованно машет руками. — Давно тебя не было видно. Давай-ка выпей с нами. Налей ему и эльфенку.
Молодой приятель Оттавио, к которому обращены последние слова Амедео, наполняет вином свободный кубок для меня и еще один, протянутый Ипполитой, для Неморио. В его лице я узнаю знакомые черты с картин Родриго Вьяхеса и понимаю, что передо мной старший брат Амедео Артуро. Служанки синьоры Форте придвигают к столу еще стулья, и мы с Неморио садимся на свободный уголок, а Амедео сцапывает одну из девушек и усаживает рядом с собой, игнорируя строгие взгляды Ипполиты.