После девятого класса в 1961 году, когда мне исполнилось 16 лет, я получил паспорт, ушел на завод работать слесарем и в вечернюю школу рабочей молодежи. Обычные школы в то время переводили на одиннадцатилетку, я подумал: «Это что, человечество будет ждать год нашей встречи? Я не могу так подвести планету!» Думал, что отмотаю срок на заводе, получу аттестат зрелости и все – за цветами, славой, аплодисментами. Когда я поступал, меня послали везде: «Ты чего, малый? Серьезно, что ли? А с чего ты взял-то?» Но в одном месте послали особенно! В вахтанговском училище. Это был 1963 год, я окончил школу и скорее побежал на консультацию. Пришел, там сидел дядечка, он меня послушал. У меня претензий к нему никаких нет, я был чудовищен. Он написал на бумажке, которую должен был заполнить: «Нет юмора и темперамента. Все».
Я был человек упрямый, после отказа пришел на следующий год. Александр Ширвиндт тогда проводил консультацию со своими студентами и после моего представления подозвал к себе: «Я могу тебя пустить сразу на третий тур, все равно не примут». – «Почему?» – «Ты знаешь, в советском театральном репертуаре для тебя нет ролей. Есть в Москве училище театрального и циркового искусства, сходи туда. Они берут всех, кого никуда не приняли». Я сходил, меня и туда сначала не взяли. А потом через несколько лет Ширвиндт пришел в это училище педагогом и поставил выпускной номер с Ильей Олейниковым, моим самым близким другом на курсе.
В 1969 году было открытие сезона в помещении, где сейчас опять находится храм великомученицы Татьяны, а тогда это был Дом культуры гуманитарных факультетов МГУ, там располагалась эстрадная студия университета под названием «Наш дом», ею руководил Марк Розовский. Я увидел там девушку, ей был 21 год, и спросил: «Кто она?», – мне сказали, что это Злата, помощница режиссера Розовского. А я уже работал в оркестре Утесова, ел красную икру в любых количествах на Дальнем Востоке, у меня было не так много времени на встречи. Но наши отношения потом затянулись на полвека. Кстати, Леонид Осипович Утесов был свидетелем на нашей свадьбе. Он пришел на регистрацию брака, а тетка, сотрудница загса, увидела его и произнесла: «Дорогие молодожены», – в его сторону, и все сказала ему, как будто нас вообще не было. Закончила говорить, побежала к Утесову со словами: «Как вы давно у нас не были!» Обалдевший Леонид Осипович ответил: «Я у вас никогда не был!»
Однажды, в 1970 году, я не мог вылететь из Ташкента в Москву, была нелетная погода, двое суток мы провели в аэропорту. Прошло почти полвека, но я запомнил, как один человек провел со мной и еще несколькими людьми тест. Вопрос был такой: вы оказываетесь около стены, которую нельзя ни обойти, ни перелезть, – что вы будете делать? Я ответил, что вернусь туда, откуда пришел к этой стенке. Потом приехал домой и рассказал этот тест Злате, она сказала: «А я бы стала у этой стены строить дом». Мне объяснили значение наших ответов: «Вы всю жизнь будете возвращаться в свое детство, а она будет всегда искать выходы из положения в конкретной ситуации». Моя жена видит мир так, что у непроходимой стены надо воздвигать удобное жилье. Это гораздо более важный тест, чем способность что-то приготовить, хотя и это замечательное умение у нее есть.