Тяжким было и положение донского коренного крестьянства, страдавшего от малоземелья и бесправного вдвойне. Ибо оно было бесправно наравне с русским крестьянством и несло последствия исторического бесправного положения в крае, который за 100150 лет стал его родным краем. Охранительные тенденции, прервавшие деятельность донского земства в 1882 г., положили конец объединительному процессу в среде донского населения. Вместе с тем они не усилили притяжение края к Российскому центру, «к общему нашему отечеству», как говорили земцы в 1880 г.
Разразившаяся в 1914 г. Великая война принесла Дону объявление военного положения, которое продолжало действовать до Февральской революции (формально и позже). Жертвы донского казачества были колоссальны. С войною было связано возникновение общественных организаций Земского и Городского союзов, а также Военно-промышленного областного комитета. Две первые организации были для Дона суррогатом земства в деле помощи населению в связи с войною. История деятельности общественных организаций на Дону в эпоху войны заслуживает особого очерка.
Донское казачество проявило в войну 1914–1917 гг. обычные свои качества. Но эпоха 1905–1917 гг. не прошла для него бесследно. Безучастное отношение правительства к казачьим нуждам в эпоху 1—4-й Дум вызвало реакцию в казачьей душе не только по отношению к правительству и российским государственным порядкам, но и к династии[835].
Всякая работа преобразовательного характера для Дона, как и для всей России, задержанная реакцией 1906–1914 гг., была окончательно прервана войною. Вольная колония русского народа, за два века пред тем вошедшая в состав Российского государства, превращена была в заурядную провинцию империи, лишенную самоуправления, управляемую военной администрацией. Вольное казачество стало крепостным государству, служилым сословием, лишенным былых прав, преимуществ и значительной части достояния. Таковы были итоги инкорпорации Донского края великой метрополией. Но казачество видело свое спасение не в мечтах об отделении от России, а в стремлении, освобождая метрополию, освободить и родной край, создавая новые условия государственного бытия всей России, создать такое положение Дону, которое соответствовало бы его истинным историческим традициям и его великим жертвам на алтаре «общего отечества» – России.
Подводя итоги всему вышесказанному, можно прийти к следующим выводам:
1) в XVI в., вне пределов Московского государства, по течению рек Дона, Яика, Волги и Терека, возникли – без воли на то правительства – вольные колонии русского народа. Основателями их были вольные казаки, преимущественно выходцы из Московской Руси, ушедшие с государевых украин промышлять на воле в Дикое поле и на запольные реки.