Наши птицы, чувствуя непривычную для себя обстановку, вели себя беспокойно. Петух то расхаживал гордо, то вдруг буйствовал, внезапно кукарекал. Не знаю, сходят ли птицы с ума, но он вел себя, как сумасшедший. Мы легли на сено рядом с козой. Мама крестилась со слезами на глазах:
– Чему быть – того не миновать. Над каждым висит свой рок.
Я, как могла, старалась бодрить маму. Мне казалось, что была она ни жива ни мертва.
– Да не печалься, мама, и не готовься к худшему. Такой потоп, который нынче случился, может, бывает один раз в сто лет. Переживем и будем вспоминать это наводнение после всю жизнь. Вон посмотри-ка в ту дыру на крыше. Ветра нет. Тепло. Как ты говоришь в таких случаях, везде тишь, да гладь, да Божья благодать.
– Какая тут благодать? Нам осталось только терпеть. Бог терпел да нам велел. Давай лучше устраиваться на сон грядущий, завтра еще неизвестно, что будет.
Ночью поднялся ветер, волны ударялись о хлипкие стены нашего флигелька, мы дрожали от страха и боялись, как бы он не рассыпался на отдельные бревнышки, прислушивались ко всем звукам и думали, что Сам Господь Бог распрогневался на нас и готовился к страшной мести. В избу мы уже не ходили. Там все, что мало-мальски стоящее, было поднято, а скамейки, табуретка и стол плавали по избе.
Вдруг непрошено нарушился для односельчан прежний ритм жизни: ранним утром не гнали стада на пастбища, не шли ученики в школу… Даже заядлые рыбаки, обычно оживавшие весной, сидели дома и ждали «у моря погоды». Наше место, и без того забытое Богом, стало самым проклятым и гиблым. Утром мама подоила козу, накрошила в блюдо хлебных крошек, залила молоком, и мы сели есть. Нас поражали наши соседи: куры энергично расхаживали по потолку, разгребали пыль и поднимали ее к самой крыше. Все беспрестанно чихали. Коза от неудовольствия, что была на привязи, беспокойно металась и мякала. Утонул наш разноцветный петух, а мы и не заметили. Одним словом, мы пребывали здесь, как первобытные люди. Мама со вздохом повторяла русскую пословицу: «Умирать ладься, а жить готовься» – и молилась.
Я снова просунула голову в дыру на крыше. Вокруг меня плыли толстые колья, упавший тын, поваленные старые ворота, вырванные водой трухлявые столбы, дрова. Медленно и одиноко двигалась по ветру крыша старой конюшни…
Каждый год деревня купалась в мае в зеленом, белом, сиреневом цвете, а нынче купается в большой и мутной воде. Зрелище вокруг было ужасное. Неожиданно раздался звук моторной лодки. Кто бы мог месяц назад подумать, что поплывет она прямо по нашей улице. К нам подъехали на моторке двое мужчин и шуткой старались уменьшить наши страдания, так как флигелек оказался самым несчастным. Неестественно весело заговорил Витька Бушланов, тети Вари сын: