Уже ловила себя на мысли, что такая езда превращается в азарт, в игру «кто кого?». Лишь один раз несговорчивый контролер выписал штраф и сообщил в институт. Меня вызвали в деканат. Я вела себя честно и, сгорая от стыда, позволила руководству вникнуть в свою бухгалтерию. Это случилось уже после моей успешной практики. К тому времени я зарекомендовала себя хорошей студенткой. Преподаватель, у которого я проходила практику, сделал мне самый большой за всю жизнь комплимент, сказав, что я родилась учителем. Не иначе как воодушевлял меня на работу старик.
Вспоминаю, как ехала домой летом после 1-го курса. Поезд приходил в Туринск утром. В кармане у меня был один рубль, чтоб доехать на автобусе до своего села. Я смотрела в окно из тамбура на медленно меняющуюся картину за окном. По обе стороны полотна были болота, над ними густой туман. Я знала, что, если соберется дождь, надо будет бегать по райцентру в поисках попутной машины.
На этот раз дождь миловал. Пассажиры со всего района высыпали на привокзальную площадь. Все ждали своих автобусов. Народу собралось – пушкой не пробьешь. Завидя автобус, толпа более сотни человек бросалась ему навстречу, потому как никто не знал его пункта назначения – никаких опознавательных знаков, куда он следует, не было. Любой подъезжающий или проходящий мимо автобус люди облепляли со всех сторон. С рюкзаками, баулами, держались за него, лезли, не страшась, под колеса, сильные отпихивали слабых, калеки шли в стороне и кричали шоферу:
– Куда поедешь?
Он молчал, и калеки продолжали ковылять рядом. На дорожных выбоинах автобус приседал, потом выныривал, раскачивался, разворачивался, и толпа покорно повторяла все его движения. Были слышны проклятья, грубая ругань, выкрики. Народ в наших краях бедовый, а если доведен до отчаяния, то ни с кем не церемонятся, в выражениях не стесняются, а говорят такое, что «уши вянут». В такой автобусной давке главное – не упасть, а то раздавят. Я знала, что надо во что бы то ни стало оказаться поближе к дверям, желательно за крепкой мужицкой спиной.
Когда автобус останавливался и шофер объявлял, куда нас повезет, или, реже, давал вывеску на окно, то начиналось самое главное и, поверьте, опасное для жизни. Кому на нем ехать, те брали его приступом, как крепость; те же, кому не туда, должны были выбраться из толпы. Движимые желанием не пропустить свой автобус, они шли на все: топтали чужие ноги, разбрасывали по сторонам мелких и старых. Не дай Бог, если чья-то сетка зацепила чужую пуговицу пальто! Тут что-то трещало, рвалось, слышались оскорбления.