Придя к такому выводу, Насер прервал все контакты с Израилем, начал подготовку к глобальной войне, а пока она готовилась, всячески поощрял формирование диверсионных отрядов фидаинов из жителей сектора Газа. Плоды этой политики Насера израильтяне ощутили мгновенно: фидаины то и дело добирались до расположенного почти в центре Израиля Реховота, и до конца января совершили более десятка терактов, почти каждый из которых сопровождался человеческими жертвами.
В феврале Бен-Гурион вызвал к себе Ариэля Шарона и спросил его, каким образом, с его точки зрения, Израиль должен отреагировать на эти непрерывные теракты. Шарон с ходу, не раздумывая, предложил ударить по той территории, которая была домом и основным плацдармом фидаинов — по сектору Газа. А так как за фидаинами стоял Египет, то удар должен был быть в первую очередь направлен на его военные объекты в Газе.
— Ты всерьез думаешь, что это возможно? — спросил Бен-Гурион.
— Я в этом абсолютно уверен, — ответил Арик.
В тот день эти двое разошлись страшно довольные друг другом, и Ариэль Шарон немедленно приступил к планированию атаки по Газе. Операция должна была включать взрыв главной водонапорной станции Газы — с тем, чтобы на какое-то время вся Газа осталась бы без воды; атаку на форпост египетской армии в пригороде и железнодорожной станции и ее путей на юго-западе Газы. К участию в этой операции Шарон привлек группу из 40 бойцов под командованием комроты Саадьи Эльякима, 34 бойца под командованием комроты Моты Гура, 20 бойцов во главе с комвзвода Авраамом Халаве и 50 бойцов под началом комроты Моше Януки. Всего в операции, получившей книжное название «Черная стрела» (вот где сказалось детское увлечение Арика романами Стивенсона!), должно было принять участие около 150 человек.
Уже перед самым выходом на задание к батальону Арика присоединился подполковник Давид Элазар по кличке Дадо. По одним источникам, Дадо, занимавшийся в генштабе вопросами разработки общей стратегии ЦАХАЛа, сам попросил у Моше Даяна разрешения участвовать в операции в качестве наблюдателя, по другим эта роль была поручена ему Ицхаком Рабиным, но ясно одно: Арик воспринял появление Дадо в качестве официального инспектора генштаба как пощечину, как знак того, что Даян ему не доверяет и считает, что после провала у Ликии за ним надо приглядывать. Естественно, отношения между Давидом Элазаром и Ариэлем Шароном сразу же натянулись, и в будущем это жестоко аукнется Арику — именно Дадо положит конец его военной карьере.
Но, пожалуй, единственное, о чем жалел подполковник Шарон накануне операции «Черная стрела» — так это о том, что рядом с ним нет верного Меира Хар-Циона, незадолго до нее отчисленного из армии на полгода.