Qui ovo abito Galileo,
Non sdegno piegarsi alia potenza del genio La maesta di Fernando II de 'Medici.
Что означает: «Здесь, где жил Галилей, величие Ферди-нандо II деи Медичи не погнушалось склониться перед мощью гения».
Да, именно в этом доме жил Галилей, здесь он и умер в том самом году, когда родился Исаак Ньютон, как сам он родился в год смерти Микеланджело Буонарроти.
Галилей происходил из патрицианской семьи. Восемнадцать его предков занимали должность приора Флоренции. Первым из них, в 1372 году, был Никколо ди Бернард и.
Удивительным образом судьбу Галилея предопределил его родовой герб — красная приставная лестница на золотом поле. По этой лестнице Иакова великий астроном должен был взобраться на небо.
Галилей родился в Пизе. Отец хотел, чтобы он стал врачом; но у него было иное призвание. Среди книг Галлена и Гиппократа юноша прятал сочинения Евклида, и однажды, расхаживая по величественному кафедральному собору Пизы, шедевру Бускетто, он обратил внимание на светильник, раскачивающийся под сводом собора, рассчитал длительность его колебаний и изобрел маятник.
В другой раз он прослышал, что некий голландец показал графу Морицу Нассау оптический прибор, зрительно приближающий предметы. И Галилей тут же начинает работу над подобным изобретением, рассчитывает прохождение световых лучей через сферические линзы различной конфигурации, добивается желанного результата и вскоре представляет венецианскому сенату, назначившему его профессором Падуанского университета, прибор, который был не чем иным, как телескопом.
С возвышением Галилея у него появилось немало завистников; все сходились в том, что флорентийский ученый усовершенствовал телескоп, но отказывались признать, что это его изобретение. «Хорошо, — ответил Галилей, — не я изобрел телескоп, но я поверну его к небу».
Галилей исполнил обещанное и увидел то, чего никто еще не видел; в небесных глубинах ему открылись мириады доселе неведомых звезд: Туманности, Млечный Путь, Юпитер с его четырьмя спутниками, Венера с ее фазами; наконец, Луна, эта вторая Земля, с озерами, долинами и горами, и даже Сатурн, который иногда можно было различить лишь в виде простого диска, а иногда — в сопровождении двух малых планет; но прибор действовал еще не в полную силу, а потому подвел своего создателя, и открыть таинственные кольца, огненным поясом охватившие Сатурн, было суждено другому ученому.
Когда об этом стало известно, тогдашяя критика ополчилась на Галилея с еще большей яростью; говорили, будто он не мог на самом деле видеть то, что якобы видел; его открытия уподобляли фантастическому путешествию Астольфо, а некий проповедник выбрал для проповеди слова из Евангелия: «Viri Galilaei, quid statis aspicientes in coelum?