— Чистая правда!
— Точно так!
— Конечно, это ваше дело — вы такие щедрые, что последнее отрываете от себя и кормите дармоедов. Вы не украли, ни у кого не увели ни одного барашка, сами их вырастили, высмотрели и привели сюда. Вас за это казнить нельзя! И я не укорял бы вас за доброту, если бы они, — Масуд ткнул грифом дутара в сторону дувала, за который убрались последние дервиши, — хотя бы молились исправно… Так нет же! Отрыгаются и начнут проклинать все новое, что рождается вокруг вас, в нашей жизни — для вашего счастья, друзья-братья, для счастья ваших детей. «На байских землях, которые вам дала народная власть, не сажайте ничего, это земля греховная», — разве не так они говорят? «Женщины! Не раскрывайте лиц, станете неверными!» Удивляюсь я! Что за недоверие такое к нашим матерям, женам и сестрам? Им нельзя даже лица открыть, на белый свет посмотреть. Как открыла, так и соблазнилась кем-нибудь сама или соблазнила! Да и джигитам никакой веры нет. Как увидел хорошую женщину, так и осквернил, пропала она, как будто ты и не джигит, а бес! Пусть тогда всех держат взаперти, а сами идут работать на поля и разносят нам по дворам лепешки и молоко! А?
Люди пересмеивались, слушая Масуда, а он даже на дутаре заиграл и спел:
Не верят женам ишаны, ёр-ёр,
Прячут их под чачваны, ёр-ёр!
Отдельные пересмешки тут и там стали всеобщим смехом, а Масуд вскрикнул, подражая дервишу, подняв свой дутар, как посох:
— В советскую школу не пускайте детей и сами не ходите, она направит вас против бога!.. А я так скажу, — он опустил руку и обвел глазами толпу. — Школа научит читать, писать и считать, то есть делать все, что ишан и сам умеет, — значит, это не грех. Ишан умеет один, а школа всех-всех научит. Дети станут умелыми и знающими больше ишана. Разве плохо? Школа раскроет детям правду о жизни, объяснит, кто такие баи, а кто батраки. И вам не советую отставать от детей. Ликвидируете неграмотность — познаете мир. Чего в школе не расскажут — в книжках прочитаете. Это, конечно, не так просто — ликвидировать неграмотность, это требует усилий и стараний, но ведь нам с вами не привыкать работать, мы себе все сами делаем, не ждем, что ишан нам приведет хоть одну овечку или принесет хоть одно яичко. Все узнаете и сами решите — верить богу или себе. Ишан боится, что вы поумнеете и перестанете ему баранов водить, а я зову вас всех в школу. Ходжикентцы, покажем пример другим!
— А почему ты зовешь? — спросили из толпы.
— Потому что я — учитель. Двух учителей здесь, в Ходжикенте, убили, как вы слышали, наверно…