Владимир Владимирович пригладил ладонью лысеющую макушку, прошел к столу, ткнул кнопку на телефоне внутренней связи.
— Привет, Владислав. А что он говорил насчет «Меченого»?
— Ничего, Владимир Владимирович, — мгновенно ответил заворготделом, словно не было суточного перерыва в их общении, — Ой, здравствуйте. Он ничего не говорил о нем.
— Организуй мне звонок, — после длинной паузы сказал Путин и дал отбой.
Скоро в кабинете затренькал телефон спецсвязи. Президент, не спеша, удобнее расположился в кресле, взял трубку.
— И вам добрый день, Михаил Сергеевич. Как здоровье, все ли в порядке? — радушно произнес Владимир Владимирович. И еще после короткой паузы, — Да, вы совершенно правильно поняли, что есть дело. Ну, можно сказать, личного характера. Посоветоваться с вами хотел…. Хорошо… Нет, не здесь. Буду ждать вас в седьмом…. Спасибо. До встречи.
…Из Боровицких ворот вылетел президентский кортеж. В «Мерседесе» матюгался дублер, которого спешно выдернули прямо из сауны, вернее прямо из работницы сауны. Через двадцать минут отставшая от президентского кортежа серая милицейская «Волга» свернула на узкую асфальтовую дорогу, не достигнув пары километров до Барвихи. Тут же впереди «Волги» пристроился невесть откуда взявшийся большой черный джип. Без остановки через предупредительно открытые ворота в глухом заборе машины проехали до задворков скромного дачного поселка, нырнули в подземный гараж неприметного серого здания. Грузовой лифт опустил «Волгу» на тридцать метров под землю в катакомбы седьмого бункера.
Путин отвесил привычный шелабан латексному «полковнику», который возмущенно зажужжал моторчиком, и вышел из машины. С двумя офицерами в штатском он прошел по длинному подземному коридору. Открыл дубовую дверь. Кабинет Главнокомандующего в седьмом бункере стратегической безопасности почти ничем не отличался от кремлевского кабинета, только был гораздо меньше, а вместо окна — огромное панно с подсветкой.
Вскоре в кабинет вошел Горбачев. Они обменялись крепким рукопожатием, прошли к сервированному столу. Что может быть лучше армянского коньяка, бутербродов с икоркой, кружочков лимона для начала трудного разговора.
— Михаил Сергеевич, вопрос весьма деликатный, но я не хочу ходить вокруг да около. Буду искренним. Мне нужна ваша помощь, — после нескольких дежурных фраз о здоровье и о международной ситуации заговорил по делу Путин, — Ко мне приходил один старик, работник кремлевского музея. Назвался Хранителем. Предлагал какой-то чудодейственный камень. Я не имею по этому вопросу достаточной информации. Помогите мне. Вы что-нибудь знаете об этом? Вы встречались с ним?