— Володя, ну, как не стыдно, — укорила Анастасия Александровна, — Утро нужно встречать радостно, не имея злобы в душе, со смирением и любовью. А ты, словно бычок, насупился. Посмотри, какой с утра прекрасный день. Быстро, умывайся и ко мне. Будем завтракать. Я пошла на кухню, сварю кофе…. Кстати, хоть брать у тебя особенно нечего, ты все же закрывайся на ночь, — сказала он уже с порога.
Владимир привел себя в порядок, прошел в комнату соседки и только сел в ставшее удобным и привычным черное кожаное кресло на высоких деревянных резных ножках, как на пороге показалось Лугарина. Она несла с кухни турку, расточающую аромат настоящего молотого кофе. На круглом столе графинчик с наливкой, две рюмки, кофейная пара, в вазе — печенье, конфеты. На блюде — несколько бутербродов с сыром и ветчиной.
Лугарина села напротив и попеняла, мол, не стоит по утрам поправляться пивом или водкой, а вот домашней настойкой на целебных травах, — в самый раз. Налила и себе, и ему. Владимир съел несколько бутербродов, пил кофе, потом еще. Откинулся на спинку кресла, сутуло пригорюнился, опершись в подлокотник и подперев внутренней стороной ладони подбородок. Полусогнутые пальцы торчали возле упрямой скулы. Взгляд в бесконечность доверчивых синих глаз стал по-детски мечтательным. Лугарина искоса поглядела на него, опустила глаза, тихонько то ли пошмыгала носом в платок, то ли покашляла.
— Ты как-то обмолвился, что в юности мечтал работать в столичной газете, заниматься настоящей журналистикой, — сказала она, потерев указательным пальцем уголки глаз. Владимир в другое время руку бы дал на отсечение, что не говорил об этом с соседкой, но сейчас молчал и внимательно слушал, — Так вот, решено. Завтра мы летим в Москву. А что? Нас здесь разве что-то держит? Я имела телефонную беседу с одним моим старинным приятелем, который мне обязан в некотором роде. Он в свое время был ужасным озорником. Нет, не то, что ты думаешь… Он политические анекдоты любил рассказывать и с иностранцами по ресторанам таскался. Сейчас он главный редактор иллюстрированного журнала «Мир путешествий». Ему нужен хороший корреспондент, который может поехать в командировку на край света, написать хороший репортаж, а заодно красивые фотографии сделать. Словом, через неделю ты сможешь приступить к работе.
Весьма удачно и с жильем получается, я ведь не только здесь обитаю все эти годы. Слава богу, не нищенствую. Комната, эти кресла, этот столик мне дороги как память о послевоенной жизни с… Впрочем, неважно. У меня на Дмитриевском шоссе есть двухкомнатная квартира. Нет, нет. Тебя я к себе не возьму, и не надейся, — парировала, улыбнувшись, Лугарина возмущенный взгляд Владимира, — Мой сосед по лестничной площадке знаменитый этнограф недавно опять улетел на целый год в Австралию и в Новую Зеландию к своим папуасам, бушменам. Свою однокомнатную квартиру старый холостяк всегда оставляет в мое полное распоряжение, очевидно на что-то надеется. Вы будете жить у него. Так что в Москве, Володя, мы опять будем соседями. Никаких возражений быть не может, ехать надо в любом случае, так как я буду просить тебя помочь мне в одном очень важном деле. И ты, Володя, как истинный джентльмен, ведь не сможешь отказать даме, не правда ли?