Мэр слыл мужественным человеком. Как потом рассказал Сергей Филатов, они втроём: Сосковец, Лужков и он поехали на Шаболовку. Там же в студии набросали текст обращения. Хотели все трое выйти в эфир, но потом посоветовались и решили – главой города является Лужков, и успокоить москвичей должен он. Трое в эфире в такой момент – это свидетельство растерянности. Лужков нервничал. Текст выступления написали в спешке, достаточного анализа ситуации не было. Но он понял, что от его уверенности зависит если не всё, то очень многое. Он старался, и у него получилось.
Я помню собственную шутку, которую произнёс среди своих коллег, в кабинете было полно народу: «Первую задачу мы выполнили. Показали согражданам живую власть».
В тот критический момент это было не так мало.
Вся ситуация в Москве с 16 часов 3 октября, когда милиция отступила перед натиском толпы, во главе которой шла линия боевиков, вооружённых железными прутьями и захваченными у той же милиции единичным щитами, стала неуправляемой. И город, имеющий самое большое насыщение милицией на каждый квадратный метр площади, буквально в одночасье лишился людей в милицейской форме, сотрудников ГАИ, омоновцев. В этот момент в Москве могли начаться непредсказуемые беспорядки и хулиганские действия. И как ни странно, нацеленность политизированной толпы на Белый дом – всех буйствующих стягивало в одну воронку.
В 19:30 у Останкино загромыхало – начался штурм. Я позвонил главе Останкино Брагину. Я понимал, что для него оказаться в центре таких событий было сверхиспытанием, впрочем, как и для всех нас. Его просьба усилить охрану телецентра осталась гласом вопиющего в пустыне. Я как мог подбадривал его. В телефонной трубке были слышны хлопки одиночных выстрелов. Пулемётные очереди. Бой шёл уже на подступах к телецентру. До начала этого столкновения Брагин ещё надеялся, что ситуацию удастся разрешить политическими переговорами.
Но прозвучавшие первые выстрелы уже в здании самого Останкино перечеркнули эту надежду. Руцкой продолжал с балкона Белого дома вдохновлять на штурм телецентра, повторяя одну и ту же фразу: «Нам нужен эфир президента страны». Руцкой имел в виду себя, он скажет народу правду.
Где-то в 17:30 в районе Останкинской башни началась стрельба. Я ещё раз собрал технический совет. Время не терпит, сказал я. Я принимаю решение перевести управление телеэфиром на ВГТРК. С минуты на минуту начнётся штурм Останкино.
Ни одного возражения, голоса против не последовало. Я тотчас позвонил министру связи Владимиру Булгакову и сообщил ему о нашем решении. Он понял меня с полуслова, однако попросил это решение подтвердить письменно. Я не стал отрицать. Порядок есть порядок. Быстрота, с какой ребята проделали эту техническую операцию, вызвала восхищение. 14 минут. «Радио России» и «Вести» размещены в «Останкино». Какого-либо недостатка в информации о происходящем у нас не было. Спецотряд «Витязь», брошенный на усиление охраны «Останкино», уже вёл бой.