— Доброго здоровья, Наталья Андревна, — кланяясь седой головой, поздоровался он с хозяйкой.
— Проходите, не разувайтесь, — захлопотала та, — у нас по-простому.
Наталья, женщина изрядных кустодиевских достоинств, была на удивленье проворной. Она в два счёта снабдила каждого из гостей глубокой тарелкой, ложкой и полотенцем.
— Вы уж нас извините за вторжение, — произнёс Кречетов, смущённо улыбаясь и присаживаясь к столу.
— Да что вы, Антон Васильевич, разве я без понятия? — защебетала хозяйка. — Не для забавы, поди, приехали. Как-никак, убийство, да какое жуткое!
— Наталья, — строго бросил ей участковый. — Опять встреваешь? Откуда про убийство пронюхала?
— Тоже мне тайна! — всплеснула пухлыми руками хозяйка. — Про то, почитай, всё село гудит. А багор-то, определили чей?
Кречетов только подивился оперативности местных слухов, но про багор решил за столом не распространяться.
— Первым делом у Емельянихи проверьте и у Егоровых, — посоветовала Наталья, проворно разливая по тарелкам дымящийся борщ.
— Ты вот что, Наталья, — прервал её Никита Степанович, — сходи-ка лучше за графинчиком.
Хозяйка вопросительно посмотрела на Кречетова. Поймав умоляющий взгляд Оськина, следователь кивнул.
— По одной стопочке, — веско сказал он, — не больше.
Наталья метнулась на кухню, откуда немедленно послышался стук дверцы холодильника и стеклянный звон. Оськин нетерпеливо заёрзал. Хозяйка вернулась с графинчиком в одной руке и звякающими рюмками в другой.
— На апельсиновых корках настаиваю, — охотно пояснил Никита Степанович, принимая графинчик. — В них, говорят, самый витамин.
Участковый налил себе и Оськину до краёв, Кречетову по ободок, а супруге — на донышко. Не чокаясь, помянули убиенного. Никита Степанович опрокинул витамин залпом, Оськин в растяжку, блаженно зажмурив глаза. Кречетов сделал глоток и тотчас закашлялся, хватая воздух.
— Семьдесят градусов, — любовно похлопав графинчик своей лапищей, пояснил участковый. — От любой хвори убережёт и ясности мысли прибавит.
Насчёт ясности мысли Кречетов не был вполне согласен, но возражать не стал.
— Как думаете, Никита Степанович, — спросил он, закусывая пламень во рту хрустящим огурчиком. — За что могли убить гражданина Котова?
— Ишь, нашли гражданина, — вмешалась Наталья. — От него никому житья на селе не было. У одних картошку прямо с огорода скопает, у других мотоцикл угонит. Били его мужики, да что толку. На этот раз, видать, крепко кому-то насолил.
Хозяйка плюхнула по тарелкам сметаны и раздала хлеб. На какое-то время над столом повисло сосредоточенное молчание и звон ложек.