— Я думаю, — сказал наконец участковый, отстраняя пустую тарелку, — из наших никто на такое не годится. Морду набить, это пожалуйста. На самый крайний случай ножом бы пырнули. Но вот так, багром в спину. Нет, это не наши. — Он решительно покачал головой.
— Тогда кто?
— На дачной стороне с весны шабашники отираются, — вставила Наталья, убирая со стола пустые тарелки. — Бригада у них, человек шесть. Шебутные да пьющие. Их проверьте.
Николай Степанович грозно зыркнул на нарушительницу субординации, но промолчал, видя, как Кречетов достаёт из кармана блокнот и ручку.
— Опять же, фестиваль, — как ни в чём не бывало продолжала Наталья, ловко вытирая клеёнку. — Понаехала куча народу. Эти тоже у меня под большим подозрением. Кто знает, что у этих писателей на уме? Кроме того, сторожа да рабочие в имении. Тот ещё контингент. Алкаш на алкаше. Я тут списочек набросала, Антон Васильевич, может, сгодится?
Наталья зарделась и вынула из кармашка тетрадный листок, исписанный убористым почерком. Николай Степанович вздохнул и бессильно развёл руками.
— Спасибо, Наталья Андреевна, — пробормотал Кречетов, принимая бумагу. — Не знаю, что и сказать.
Хозяйка повела плечами и умчалась на кухню. Кречетов впился в листок, где против каждого имени имелась убористая приписка.
— Твою Наталью к нам бы в отдел, — мечтательно вздохнул Оськин, обращаясь к хозяину. — Глядишь, и мне бы работы поубавилось.
— Ты только при ней не ляпни, — косясь в сторону кухни, бросил ему Никита Степанович, — от неё потом не отвяжешься.
С кухни тем временем раздалось шипение сковородки, и до гостиной донеслись запахи топлёного сала. Оськин, вытянув шею, прислушался к этим ароматам. Не прошло и пяти минут, как хозяйка снова появилась в гостиной, неся перед собой громадную сковороду с кипящей глазуньей. Глазунья заняла место убранной со стола кастрюли, и от неё распространился приятный жар.
— Накладывайте сами, кому сколько надо, — распорядилась хозяйка, ставя перед гостями чистые обширные тарелки.
Участковый и Оськин нервно переглянулись.
— Алексею Ивановичу рюмочку на посошок можно, — кивнул Кречетов. — Ему, всё равно в отдел возвращаться. А нам с вами, Никита Степанович, ещё на лодочную станцию надо прогуляться да и сторожа допросить. Должно быть, уже проспался.
— Непременно прогуляемся, — заверил участковый, разливая витаминный напиток по двум рюмкам.
На этот раз приятели чокнулись и торопливо, без тостов, выпили. Над столом снова повисло молчание и скрежет вилок.
— Мой благоверный наверняка про графиню-утопленницу не доложил? — тихо произнесла хозяйка, пододвигая Кречетову миску с соленьями.