Первый День Службы (Семакин) - страница 190

О, как сладок этот жест — защищать любимую! Чувствуешь себя львом, всемогущим, как будто не сам довел ее до этого, а какой-то злодей, которого ты сейчас уничтожишь и она будет тебе за это дарить свою нежность. А может все мужчины так и делают: сами бабам создают неудобства, а потом являются как спасители и от всего избавляют? Заманчивая стратегия! Сам того не замечая, Шпала принялся, как умел, успокаивать свалившееся ему на плечи сокровище: гладил по красивым темно-коричневым волосам, еще вчера казавшимися такими далекими, недоступными. Нет, что ни говори, покорение упорной девушки дает ничем другим не заменимый стимул для мужского самолюбия. Кто этого не испытал, тот не поймет, это как покорение Джомолунгмы в Гималаях- ты равен богу! И вот Ларка — дерзкая, неприступная, гордая, язвительная, высокомерная, заносчивая, остроумная, ослепительная — мечта многих парней — плачет у него на плече!

— Ну перестань, ну хватит, ну чего ты?

А ее, казалось, еще больше подхлестывало то, что ее пожалели, слезы полились в три ручья, как из фонтана, она уцепилась за Витьку посильней и принялась плакать с каким-то новым жалобным подвыванием. Нет, определенно — бабы рождены, чтобы плакать у парней на плечах, у них это так бесподобно получается, даже без всяких предварительных репетиций и действует на мужиков тоже неотразимо — это, наверное, природой так предопределено! Красивое ее лицо тыкалось ему в шею, в щеки, в ухо, в нос. Она была так необычайна — эта плачущая Ларка, как ребенок, потерявший мамину грудь. Вряд ли кто-нибудь еще видел ее такой. Ларка не задумывалась сейчас о том, как она смотрится снаружи. «Черт возьми! — мелькнуло в Витькиной голове. — Неужели может распутница переживать из-за одной близости против воли? Или: разве можно так правдоподобно притворяться, играть роль? Нет, все таки эта Ларка сложная, непонятная натура!» «Черт возьми, неужели этот идиот верит такой дешевой игре, — возможно, думала в это же самое время Ларка, — а еще в Дон-Жуаны лезет! Да его можно слезами за нос водить еще лучше, чем недоступностью. Все мужики такие же идиоты. Это у них с рождения, это неисправимо! Это для нас клад.»

Она, между тем, не утихала. Правое плечо уже было насквозь через штормовку и байковую рубаху мокрое от ее слез. Витька осторожно взял ее голову в свои руки, приподнял от плеча, повернул и принялся целовать искривленные гримасой, мокрые, горячие губы. Он понял святую истину — мужчине ничего и не остается делать, как только быть полным идиотом, вне зависимости от того — переживает женщина искренне или играет роль — другого не дано! Иначе нет любви, а есть расчет — который все губит. Мужчина должен быть идиотом перед женщиной, иначе перед ним уже не предмет страсти а ебальный станок. Играет же она роль или действительно живет этим, не знает, пожалуй, даже она сама! Видно, бог такими создал женщин — без театра они не могут. Но ведь раз так, то и в ее игре — любой — все равно 50 % истинных чувств, а это не так уж и мало! Кажется, Ларку начало отпускать, она не рассудком еще, душой поняла, что целующий не станет причинять боли, истерика утихала. К ней вновь вернулась речь: